Прямо у стены аккуратной кучкой лежали фрукты. Вид у них, конечно, был непрезентабельный, но можно ведь укусить с другого, целого бочка? Не в моём положении привередничать.
Через минуту я уже аккуратно обмыла дар моих недавних врагов и приступила к трапезе.
Вот что я скажу: если хотите почувствовать настоящий вкус блюда, поголодайте хотя бы три дня.
Ничего вкуснее этих фруктов я в своей жизни ещё не ела. Я захлёбывалась сладким соком, мычала от наслаждения, облизывала пальцы, и впервые за время, проведённое на Острове, была абсолютно счастлива.
Глава 7
Так у меня появились неожиданные помощники. Гейры оказались большими тружениками. Поднявшись чуть свет, я уже обнаруживала на огороде с десяток мохнатых зверьков, занятых прополкой, поливом или рыхлением земли. Конечно, инструментами они пользоваться не могли из-за своего маленького роста, но ведь у них, в отличие от меня, были длинные острые когти.
Конечно, их помощь мне была небескорыстна. Сначала я думала, что так напугала гейров той грозовой ночью, что стала для них кем-то вроде божества. И только когда ко мне подошёл вожак стаи, выталкивая вперёд чрезвычайно худого сородича со скатавшейся грязно-зелёной шерстью, я поняла причину добровольного сотрудничества.
У бедняги слезились воспалённые глаза, клоками лезла шерсть, и худое тельце так тряслось от сжигающего зверька жара, что я печально подумала, что ему мало осталось. Гейр, несомненно, был болен, но я вовсе не была врачом, чтобы определить причину его столь печального состояния и хоть как-то ему помочь. Да даже если бы и была — что может знать земной врач о местных болезнях?
— Извини, — развела я руками. — Я не знаю, как его лечить.
Вожак осторожно приблизился, явно желая мне что-то сказать. Я глядела на него с недоумением. Язык зверей я тоже не понимала, увы.
Зато язык жестов — вполне.
Гейр встал на задние лапы, и аккуратно подтолкнул мою руку к больному. Потом обежал меня и толкнул вторую. Всё было предельно ясно. В ту ночь, что я разогнала своих новых знакомых, я не подумала, что пострадают дети, и постаралась помочь малышам по-своему. До той памятной ночи я никогда не делала этого, и вовсе не была уверена, что получится второй раз. Моя лечебная магия, как и любая другая, была нестабильна. Но попробовать стоило, он прав.
Я уложила больного зверька в полосу между грядками, и повела над ним руками. Сначала ничего не происходило, и я уже решила, что магические способности пробуждаются у меня только во время стресса. Вот только как сказать это вожаку, который смотрел на меня с такой надеждой?!
Я перевела взгляд на больного. Зверёк лежал зажмурившись, явно труся, и вдруг я увидела, как из-под сомкнутых век скатилась слезинка.
От жалости у меня сжалось сердце. И в то же мгновение с кончиков моих пальцев посыпались мерцающие искры. Они достигали грязной шкурки больного гейра, и словно впитывались в него, явно принося облегчение.
Это видно было по тому, как зверёк открыл глаза в изумлении, а потом как-то странно взвизгнул. Вождь быстро пропищал что-то на своём гейрячьем, и больной немного притих, но продолжал таращить глаза — радостно и ошеломлённо.
Я была ошеломлена не меньше, чем он. Руки сами порхали над больным гейром, замедляясь там, где им казалось правильным, а то и вовсе останавливаясь, словно я сейчас не была хозяином своего тела. И остановилась я тоже, просто почувствовав, что сделала всё, что могла.
— Он должен остаться в доме, — сказала я вожаку. — Мне нужно понаблюдать его до утра.
Больной заартачился, упираясь лапами и глядя на меня испуганными глазами. Но вождь был непреклонен — толкая его носом, вынудил войти.
За дверью раздалось шипение, и я крикнула:
— Драко! Свои!
После первого больного в наш с Драко дом попал гейр с пораненной лапкой, потом глупыш, отравившийся сладким соком ядовитого растения. Так я стала поселковым фельдшером. Врачом меня всё-таки назвать было нельзя — я так и не понимала, каким образом помогала этим бедолагам.
И вообще то, что магия проявлялась, когда ей вздумается, и в эти моменты я напоминала себе зомби, мне не нравилось. Я привыкла управлять своими желаниями, и боялась, что однажды мой дар заставит меня сделать то, чего я себе никогда не прощу. Ведь не зря же рядом со светлой уживалась и тёмная магия.
Утешало лишь то, что я всё же совершала первое усилие перед тем, как всё свершалось независимо от меня. Может, и нет ничего страшного в том, что у меня появились какие-то необычные умения? Ведь кроме того, что внезапные проявления магии настораживали, это было безумно интересно!