Глава 10
Не веря себе, я долго смотрела на призрак моей свободы. Он искушал, приближаясь так неспешно, словно дразнил меня. Словно говорил: «Ну, что же ты? Маши руками, кричи, плыви ко мне! Я ведь могу передумать и уплыть назад. И больше никогда не появиться возле этого берега. Ты ведь хочешь назад, к людям?»
Хотела ли я? Несомненно.
Но при одной мысли о том, что я, как послушная марионетка под нитями кукловода, сделаю то, чего он от меня ждёт, внутри поднимался вал чёрной злобы.
За ежедневными делами и заботами, опытами и заботой о пропитании я вовсе не вспоминала о настоящем хозяине врученных мне семян и урожая. Но сейчас то, как этот человек поступил со мной, закинув неопытную городскую девчонку на необитаемый остров, настигло и накрыло такой яростью, что я не узнавала сама себя.
Так бывает, когда в трудной ситуации долго ждёшь спасения, почти умираешь, яростно борешься за жизнь — а спасение приходит, когда оно уже не нужно, ведь ты преодолел всё сам, потеряв больше, чем можно вынести…
Раньше такая жесть встречалась мне только в книгах, и белые одежды спасителей неизменно бесили. Но те мои эмоции не шли ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас.
Я встала на дно, поняла, что не дотягиваюсь до него ногами, и презрительно фыркнула. Под ногами свились тугие струи, толкнули, поднимая меня над водой, как на флайборде.
— Неужели? — язвительно крикнула я, стремительно удаляясь от берега.
Корабль быстро приближался, вырисовываясь бумажными мачтами. Показалось ли мне, или он замедлил ход, как будто был озадачен?
Я подлетела к самой палубе и остановилась, презрительно вскинув голову.
— Неужели явился? — спросила я, прямо-таки чувствуя, как с языка капает яд. — С чего бы это? Что случилось? Чего молчим?
Корабль примирительно качнулся на волнах. На рее развивался флаг, довольно большой, чтобы я увидела подсказку.
«Садись». Вот что было там написано!
— Садиться? — издевательски повторила я. — А зачем?
Корабль, естественно, не ответил. Да и чего было ждать от сложенной бумажки?
— Ааа, — словно сообразив, протянула я. — Ты, наверное, за урожаем?
Корабль согласно кивнул, качнув носом.
Я резко развернулась, ослепительно улыбнувшись.
— Он там, на берегу. Забери, если сможешь!
И стремительно понеслась к берегу. Йе-ху!
Кажется, это бумажное недоразумение пыхтело следом, но мне не было до него дела. Солёные брызги летели в лицо, свежий ветер трепал мои волосы, и всё это — ощущение скорости, единения со стихией, свободы и всемогущества наполняло меня звенящей радостью. Ярость растаяла без следа. Было бы из-за чего психовать!
Ничего я ему не отдам! Пусть желтоглазый приплывает за урожаем сам. Не пустит Остров? А это не мои проблемы! Я ему не рабыня, чтобы выполнять указания по щелчку. У меня ещё дел невпроворот, вон оборотное зелье для гейров создать! Это за день не делается.
Волна мягко опустила меня на песок, лизнула на прощание щиколотки.
— Пока! — улыбнулась я и насмешливо взглянула на корабль, беспомощно завязший в песке днищем.
— За урожаем пойдёшь? — поинтересовалась я и даже немного пожалела беднягу. Он был как преданный пёс, который просто выполнял указания хозяина. — Не пойдёшь? Ну и я не грузчик. Не хочешь забирать — не надо. Тогда освободи пляж. Ну, быстро! Пошёл, пошёл! — и я повелительно взмахнула рукой, снимая корабль с мели.
Он немного обескураженно качнулся на волнах, медленно удаляясь от берега — прямо так, задом наперёд.
«Ты пожалеешь!» — взметнулся быстрый флаг, и я расхохоталась.
— А ты уже пожалел! Правда? — издевательски крикнула я.
И, не оборачиваясь, пошла к своей белоснежной отбелённой простыне, валяющейся на песке. Царственно накинула её на плечи и гордо удалилась. Пусть знает, кто тут хозяйка!
Не могу сказать, что не пожалела о своём решении. Как бы я ни была опьянена собственной свободой, и ни была уверена в том, что не могу просто так сесть и уехать, бросив гейров без оборотного зелья — понимала, что шанса выбраться отсюда у меня может больше и не быть. Очень может статься, что желтоглазый махнёт рукой на урожай, который то ли есть, то ли нет. Он ведь уже махнул, вручив драгоценные семена абсолютно незнакомому человеку. Значит, я была его последним шансом.
Попсихует и забудет.
А если даже и не забудет — далеко не факт, что заново посланный корабль не уплывёт, оставив меня на берегу в тот момент, когда я отправлюсь за последней партией плодов. Да и в дороге мало ли что могло случиться. Шторм за борт смыл, акулы съели.