Входит неизвестныйГОСПОДИН.
ГОСПОДИН. Добрый вечер. Господин директор?
ТРЕНЕ. Жак Трене, к вашим услугам.
ГОСПОДИН. Простите, мсье Трене, но мадемуазель Клерон… Сколько помню, она еще ни разу не опаздывала, и, сколько могу судить, это не в ее характере.
ТРЕНЕ. М-м… С кем имею честь?
ГОСПОДИН. Александр Саксонский, путешественник… Может, она заболела?
БАБЕТТА. Это бы ее не остановило!
ГОСПОДИН. Она живет дома или в отеле?
БАБЕТТА. М-м… Да, пожалуй, в отеле.
ТРЕНЕ. Отличный отель. Несколько темноват, зато какое внимание к постояльцу!
ГОСПОДИН. Вот как… Что же это за отель?
БАБЕТТА. Хм!.. Известный отель. Старинный.
ТРЕНЕ. Исключительно для благородных господ. Там иной раз и министры останавливаются, и очень надолго!
ГОСПОДИН. И как же называется этот отель?
ТРЕНЕ. М-м… «Заслуженный отдых».
ГОСПОДИН. Клерон – в Бастилии?!
ТРЕНЕ. Кто вам сказал?
ГОСПОДИН. Вы, только что.
БАБЕТТА. В какой Бастилии? Ни в какой не в Бастилии! Сейчас ее привезут…
ТРЕНЕ. Уже.
АНСАМБЛЬ – сейчас это толпа простых парижан, проноситКЛЕРОН через зал на руках, распевая песню. Клерон держится прямо и замкнуто, она в плаще, рук не видно. За толпою следует красавец капитанДЕЛАНУА.
АНСАМБЛЬ
ВодружаютКЛЕРОН на сцену и уходят.
ТРЕНЕ (укоризненно).Капитан…
КАПИТАН (перебивает).Мсье директор. Париж есть Париж. Они выпрягли лошадей и заменили их во всем, кроме скорости.
ТРЕНЕ (к Клерон).Ты готова?
КЛЕРОН. Да.
Сбрасывает плащ. Она уже в костюме Клеопатры, на руках – тонкая цепь.
ТРЕНЕ. Марш на сцену. ( Заметил цепь.)Стоп. Капитан… Заковать красивую женщину… Вы не француз, капитан!
КАПИТАН. Личный заказ мадемуазель. У лучшего ювелира.
ТРЕНЕ. Ну так раскуйте ее!
КЛЕРОН. Я буду играть в кандалах.
ТРЕНЕ. Орлеанскую Деву – пожалуйста. Но сегодня у нас Клеопатра! Царица Египетская!
КЛЕРОН. Да. И пленница Октавиана.
ТРЕНЕ. Почетная пленница! Настолько почетная…
КЛЕРОН…что покончила с собой. Прокурор в зале?
ТРЕНЕ. И давно. И префект, и судья, и племянники какие-то королевские.
КЛЕРОН. Отлично. Я буду играть в кандалах!
ТРЕНЕ. Только через мой труп. А это, согласись, малоприятное зрелище. Бабетта! Перо, бумагу, тушь, песок, сургуч, коньяк – все это бегом в ложу префекта.
Торопливо выходит с Бабеттой.
ГОСПОДИН. Мадемуазель Клерон… Мое имя Александр Саксонский, путешественник.
КЛЕРОН. Прекрасно… И что же вас интересует особенно? Ландшафт? Животный мир? Может быть, театр?
ГОСПОДИН. Главным образом, люди и нравы.
КЛЕРОН. О-о! В Париже того и другого достаточно.
ГОСПОДИН. Но кто же посмел… как вы очутились в Бастилии?
КЛЕРОН. Нет ничего проще. Вы заказываете галантерейщику кружевную сорочку за пять монет, он приносит и требует десять, вы швыряете ему в лицо семь, он подает на вас в суд и получает свои двадцать!
ГОСПОДИН. Странная арифметика!
КЛЕРОН. Ничего странного. Вы бессильны что-либо доказать. Потому что есть еще, оказывается, средневековый параграф, по которому «показания актеров, сводников и шулеров надлежит считать заведомо ложными»!
ГОСПОДИН. Какая дикость.
КЛЕРОН. Скажите это прокурору.
КАПИТАН. Господа, господа! Я совершенно с вами согласен, но я вас попрошу. Закон есть закон. А я солдат.
КЛЕРОН. Но не шпион же?
КАПИТАН. Мадемуазель!..
КЛЕРОН. Скоро поедем, капитан. А пока терпите. (Господину.)Конечно же, я опротестовала приговор – не из-за денег, бог с ними, – я потребовала для нас, актеров, права на достоинство! Хотя бы наравне с галантерейщиками.
ГОСПОДИН. Ваши коллеги поддержали вас?
КЛЕРОН. И еще как бурно! Весь мой протест составлен из их восклицаний. Но как только он был подан – я тут же осталась одна. Мы актеры, сударь, мы умеем сыграть героизм, но не обязаны его проявлять. Зато мой обидчик – о-о! Пока двор нуждается в хорошей галантерее, правды не добьешься. Но двор нуждается еще и в хорошем театре. Я буду играть в кандалах!
Те же иТРЕНЕ сБАБЕТТОЙ.
ТРЕНЕ (размахивая бумагой). Да здравствует свобода! Братья! Сограждане! ( На мотив «Марсельезы»)Вперед, сыны отчизны милой! Ла-ла-ла! Хороший мотивчик, когда-нибудь пригодится. Капитан, вы – свободны! Клерон, ты тоже. Господин префект из уважения ко мне и твоему искусству Бастилию отменил!
КЛЕРОН. А мой протест?
ТРЕНЕ. Аннулирован! При этом было сказано: «Каприз красивой женщины если трудно исполнить, то легко простить» – какая реплика! Капитан, снимите с нее эти узы – и марш на сцену!
КЛЕРОН. Ни с места, капитан! Это амнистия! А я требую полного оправдания. Мне не нужна милость – мне нужна справедливость! Я буду играть в кандалах!
Швыряет бумагу, которую торопливо подбирает Бабетта.
ТРЕНЕ. Тебе так уютно в Бастилии?
КЛЕРОН. Вполне. Все необходимое капитан перевез туда вместе со мной: и трюмо, и гардероб, и библиотеку…
КАПИТАН. Да, и кровать.
КЛЕРОН. Она, я помню, произвела на вас особенное впечатление. Что ж, если нет справедливости – пусть будет хотя бы комфорт.
ТРЕНЕ. Справедливость, справедливость… Ты ошиблась, Клерон, тебе надо было идти в адвокаты.
КЛЕРОН. И уверяю тебя, я бы справилась.
ТРЕНЕ. А может, тебе возглавить правительство?
КЛЕРОН. О, если бы! Уж я бы порядок навела!
ТРЕНЕ. И французский бюджет тебя не пугает?
КЛЕРОН. При мне бы не воровали!
ТРЕНЕ. И французская армия…
КЛЕРОН. Перестала бы кормить тунеядцев!
ТРЕНЕ. И даже воля короля…
КЛЕРОН. Только если это воля Франции!
КАПИТАН. Господа, я вас прошу…
ТРЕНЕ. Вот! Вот она, плебейская кровь! Замухрышку, судомойку Франчетту – отмыли, устроили петь в кабак – ей мало. Хорошо. Нарядили, припомадили, пустили в лучший театр Парижа – ей мало. Мало ей кружевной сорочки – ей еще достоинство подавай! Сколько женщин плюет на достоинство ради сорочки, и какие женщины!
ГОСПОДИН. Господин директор, вас ждет публика.
ТРЕНЕ. Я знаю, кого она ждет! Другое дело – чт оона получит. Спектакль отменяется, господа! Ввиду внезапной эпидемии инфлюэнцы! Подавись своими цепями, Клеопатра!