Когда я пришел домой, ко мне выскочила возбужденная Ленка:
— А у нас в подъезде на пятом этаже квартиру обчистили. У Семеновых. Представляешь, одних шуб пять штук унесли. Две норковых. И денег, говорят, две тысячи наличными. Зачем они их дома держали?! За полчаса обделали. Пока домработница в магазин бегала. Говорят, навели кто-то свои.
Мне стало смешно по поводу своих предшествующих оптимистических размышлений. Я не выдержал и расхохотался.
—Ты находишь это смешным, — сказала Тамурка. — А если нас обчистят?! Я давно тебе твержу, надо провести сигнализацию. Сейчас квартирные кражи в Москве стали обычным делом. Деньги превращаются в ничто. Люди предпочитают заводить материальные ценности и держать их при себе.
— Нам учитель по истории когда-то говорил, — сказала Ленка, — что массовые кражи как социальное явление появились вместе с разделением общества на классы, с разделением людей на бедных и богатых. Он еще говорил, что с уничтожением классов отомрет и воровство как массовое явление.
— Надо знать диалектику, — съязвил Сашка. — Государство отмирает путем усиления. И воровство отомрет путем его всемерного расширения и укрепления. Когда все разворуют, тогда...
— По-моему, — сказала Ленка, — воровство гораздо более соответствует сущности коммунизма, чем...
— Прекратите этот антисоветский балаган, — завопила Теща. — Надо же, в конце концов, знать меру! Я напишу к тебе в институт, в партбюро!! Понял?!
Еще бы не понять! Такая стерва способна на все.
О БЕСКОРЫСТИИ, САМООТВЕРЖЕННОСТИ И Т. П.
Мы с Безымянным зашли в кафе «Космос» выпить кофе и встретили там знакомого Безымянного по имени Вадим. Когда Вадим ушел, Безымянный рассказал мне о нем следующее.
Безымянный был уже аспирантом и вел небольшой спецсеминар для студентов второго курса. Среди них и был этот Вадим. Парень, казалось, был довольно способен. Интересовался предметом. Скоро Вадим оказался в числе поклонников Безымянного (тог имел успех уже будучи аспирантом) и стал близким человеком в его окружении. Однажды Вадим сказал Безымянному, что его вызывали в КГБ (тогда МГБ) и предложили стать осведомителем. Вадим спрашивал совета, как ему быть. Безымянный понял сразу, что Вадим согласие дал, а разоткровенничался либо в припадке чувств, либо по специальному заданию, и посоветовал согласиться. Тем более, думал он, тогда будет свой человек в стукачах. Шли годы. Вадим оказался очень посредственным ученым. Но слегка преуспел — защитил диссертацию, получил звание. Регулярно ездил за границу. Недавно Безымянный случайно выяснил, что он курировал всю его деятельность от КГБ. Вадим стал непременным членом разных международных организаций, опубликовал ряд пустейших, но современных на вид книг. В общем, стал видной и влиятельной фигурой в их кругах. Кто он? Сотрудник КГБ? Не совсем. Он считается видным ученым. Его знают за границей. И принимают. Ученый? Ни в коем случае. Он, конечно, поднабрался за эти долгие годы. С языками освоился. Научился компилировать и пускать пыль в глаза. Это — довольно типичное явление для нашего общества, когда партийный, государственный, кагэбэвский (в общем-то это одно и то же) функционер выступает в форме ученого, писателя, художника, композитора. Причем он выращивается как ученый, писатель и т. п. и даже порой добивается заметного успеха в этих областях. И однако, он выращивается не как ученый, писатель и т. п., а как партийный, административный функционер. И это не проходит безнаказанно. Один такой человек способен убить творческий дух в целой области культуры, ибо он затрагивает самые тонкие и глубинные нити творчества. Безымянный как-то проанализировал и суммировал деятельность Вадима за многие годы и пришел в ужас от масштабов его смертоносного влияния. И главное, к нему не придерешься. Формально он чист как стеклышко. Безымянный всем зарубежным коллегам сообщил, что Вадим — сотрудник КГБ. Никакого эффекта. Для них там это, оказывается, не играет никакой роли.