Я вспомнил стихи Ленкиного приятеля:
А я кто? Тоже ложная личность? А мое стремление попасть в академию? То, что я говорю сам себе о «пользе дела», — липа? Самоутешение? И я лихорадочно ищу выхода из положения. И я нахожу его.
— Дело не в уничтожении персонификации, — говорю я, — а в изменении ее формы. Просто коммунизм рождает иной статус личности и иные представления о ней. Это — азбучная истина.
— Ты прав, — говорит Антон. — Но лишь в том смысле, в каком бедность есть разновидность богатства, глупость есть вид интеллектуального состояния, смерть есть форма бытия вещей. К тому же то, что я говорил, вполне согласуется с марксизмом: персонификация есть явление надстройки, а она, как известно, сбрасывается.
Фильм кончился. Симпатичный майор погиб, так и не соблазнив неприступную санитарку.
О ВОСПИТАНИИ
Антон обладает удивительной способностью: о чем бы мы ни говорили, он всегда находит такую сторону дела, которую никто не замечает и которая в конце концов оказывается решающей. Это — способность видеть истину сразу, отличающая прирожденного гения от всех прочих посредственностей. Вот, например, пришел Дима и рассказал, как его Маринку терзали в школе и райкоме комсомола (оказывается, для подачи документов на отъезд старшим школьникам нужна характеристика, а это значит — куча всякого рода сборищ, на которых ребенка поносят как врага народа и предателя).
— Идиоты, — говорит Димка. — Они же сами себе вредят. Они заставили всех Маринкиных друзей наговорить о ней всякого рода мерзостей. Они же сами не верят в это. И дома сами возмущаются, я это точно знаю. И дети не верят. Вот так вместо высоких качеств гражданина воспитываются цинизм, лицемерие, способность предавать друзей.
— Почему же идиоты, — говорит Антон. — Они делают именно то, что нужно: на конкретном материале вырабатывают у детей качества подлинного советского человека. Натаскивают. Тренируют. Как и нас постоянно тренируют на это, чтобы мы не разучились быть настоящими советскими людьми.
— Черт возьми, — говорит Дима. — Ты прав. Они педантично делают свое дело. Нет, друзья мои. Что угодно, только скорей отсюда. Скоро моему Витьке в школу. Как подумаю, что его здесь ждет, голова мутится. Не хочу, чтобы он был пионером, комсомольцем.
ЗАДАЧКА ДЛЯ ТЕОРИИ
В газете напечатали фельетон о борделе, который устроило себе начальство того самого знаменитого строительства в Заволжье. Бордель шикарный, с молоденькими девочками, с царской едой и выпивкой, с бассейном и финской баней. И бесплатный, конечно. Вся Москва болтает сейчас об этом. Был суд. И, как и следовало ожидать, дали крупные сроки непосредственным исполнителям («банщикам», «официанткам», «кладовщицам»), а главные действующие лица остались в тени и даже не фигурировали в материалах следствия. И, само собой разумеется, никто ни звука о том, что огромное число лиц из начальства и ударников комтруда (им тоже кое-что перепадало в этом борделе) не так давно стало Героями, орденоносцами, лауреатами, депутатами, делегатами. Их портреты мелькали в газетах и журналах. Их показывали в кино и по телевидению.