- И сознайся, Мальвина… - шепот вдруг стал вкрадчивый, околдовывающий, будто заговор… - Заводит очень… когда нельзя, но очень-очень хочется… и если чуток смелости… - вдруг движение – и потащил вниз с меня белье. Игривое движение языка около запретных мест – и дернулась я, словно пронзенная стрелой. Удержал грубой силой, отчего еще сильнее от желания сжались у меня мышцы внизу живота, запульсировала похоть. Тотчас ухватила я подушку – и закрыла ею себе лицо, рот, дабы… если и не могу уже остановить этот поезд, то хотя бы чтоб не уничтожил он нас всех. Еще миг – и развел бедра в стороны. Протиснулся к вожделенному. Коварные мгновения интриги, блуждающих ласк около – и взорвал мой мир яркими красками. Очередной крик, рык поражения… признания власти своего Тирана, сдавленный синтетикой, разорвал тишину. «Адские», роняющие в транс, терзания – и вдруг пошло, нагло вошел в меня пальцем Мирон. Живо приподнялся, стащив с моего лица подушку. Губы к губам. Коварно, развратно улыбнулся.
Не сразу реагирую, но еще миг, и, сражаясь не менее умопомрачительными ощущениями, нежели были доселе, обрушиваю взор в лицо:
- Что? – задыхаюсь.
И снова едва смогла удержать, подавить обличающий нас мой стон:
- Ну так что… Буратино может воспользоваться своим «золотым ключиком»?
Загоготала я тотчас, теряя прежний настрой. Но еще миг – и осеклась, закусив губу. Его дерзкий напор, ловкость – и позорно вскрикнула я от удовольствия, вновь признавая его власть.
Но вдох – и рычу догорающей шуткой:
- Так вот где он у тебя!
Гыгыкнул. Смолчал, закачав лишь в негодовании головой (вот как, ему шутить можно, а мне…).
- Ну так? – его резвое.
Участь – и снова взвыла я, захлебываясь уже слюной. Зажмурилась, подавляя слезы слабости и радости, счастья.
Вдох – и решаюсь: напором отстранила его от себя. Живо к штанам своего негодяя – и потащила их вниз. Поддался.
Силой ухватил меня за талию – и обернул к себе спиной…
Но вдруг звон, стук, шорох какой-то за дверью. Гневное, тихое, сдержанное чертыханье.
Обмерли мы оба, пристыженные, так и не содеяв запретное.
- Блин, не спит! – наконец-то нашла я силы на звук – вырвалось из меня испуганно.
- И че? – гаркнул озлобленно, раздраженно Мирон.
- И ниче! – рявкаю уже я взбешенно, силой выдираясь из хватки «налетчика». – Я так не могу!
- Пи**дец! – возмущенно сплюнул. Расселся на кровати, утопая, давясь обломом.
Чиркнуло у меня внутри: чертовы идиоты! Что один, что другой! Два барана! Никто не хочет никого понимать, уступать.
Живо бросаюсь на край кровати, ищу кружева – надеть белье. Штаны схватить со стула.
- Не понял, ты куда?! – ошарашено, излишне громко, как для шепота, взревел Мирашев.
- Пойду гляну! А ты жди! – приказом злобным, махнула на него пальцем. – Этого успокою, спать отправлю. А потом тобой займусь, - гневно. – Что дети малые! Только что в башке – совсем недетские… мысли.
- У меня уж точно, - гыгыкнул Мира, заливаясь уже смехом. Завалился, разлегся на кровати, раскинувшись звездочкой.
Обомлела я от такой охальной картины:
- Ты че… серьезно? – гаркаю на него.
- А? – не менее удивленный устремил на меня взгляд, приподняв даже голову.
- Прикройся хоть! – ржу, видя эту ядовитую картину, которую, если не дай боже, завидит Рогожин, точно не переживет – и кто-то кого-то в этот раз уже точно зарешает.
- А че он? – гогочет; разлегся вновь на подушке – поерзался для удобства, но исполнить мое веление даже не подумал. – Думаешь, придет проверять твою комнату… чтоб никто шальной сюда не заскочил? Или он слишком маленький… и не знает, как это мальчики с девочками делают?
Закатила я раздраженно глаза под лоб, скривилась. Шумный вздох.
- Ладно! Фиг с тобой. Ты еще хуже, упрямее, чем он! Только носа не показывай!
- Ага, - паясничает, залившись смехом. – Именно нос не покажу.
- Моченый, - закачала я головой, сдаваясь - тоже гогоча уже ему в такт. – Ладно, скоро буду.
- Да иди уже, иди! А я тут с твоими фотками сейчас посублимирую… и спать завалюсь.
Шумный, раздраженный вздох мой:
- Мирашев! – злобно стиснула я губы. – Да пошел ты в *опу!
И, признавая уже окончательно свою обиду… и желание, загыгыкала позорно я (тупой смех! как и тот, кто меня им заразил! скотина!)
Ухмыльнулась я этой подлой роже, что сверлила меня хитрым взглядом, заливаясь не менее коварной улыбкой. Сдалась:
- Жди! Скоро буду! И все равно, ты – гад!
- Пока ты соберешься… я не только коней двину, но и брательник твой уже состарится и помрет где-то там, в уголку, на кухне, где посудой звенел.
Показала обиженно язык – и выскочила за дверь, невольно громко, с лязгом закрывая за собой дверь.