- Мирон… - колко невольно вышло, давясь горечью. – Что было… то было.
Вдруг резвое движение – и выдрался из моей хватки – замерла я в растерянности, наблюдая за его движением.
Шаг куда-то в сторону шкафа – и открыл дверцу. Спешно набрал код – и нырнул в сейф.
Пистолет. В его руках запестрел ствол. Поежилась я от ужаса, холодом стеганул страх.
Живо ко мне - и протянул рукояткой вперед.
- Бери! – жестким велением.
- Ты че, дурак? – невольно попятилась. В момент его шаги ближе, следом за мной.
- Бери, я сказал! И стреляй.
Ржу испуганно, нервически, давясь кошмаром. Лихорадочно качаю головой:
- Не дождешься! - Отчаянная моя попытка переиграть всё на шутку: - Да и потом… - задыхаюсь, давлюсь словами, заикаюсь, - ты же «бессмертный», - и снова нервный смешок. - Толку-то? Футболку только порву.
- Я серьезно! – с напором. Хватает мои руки в свои и силой втискивает, вкладывает пистолет, дулом к себе. Нервно отдергиваюсь, отчего тотчас из расслабленных моих и его пальцев выскальзывает оружие и падает на пол. Вмиг хватаю Мирашева за ладони, пресекая попытку наклониться за ним.
Глаза в глаза:
- Мира! Мирон… Перестань, прошу! – задрожала я от уже зарождающейся истерики. Неохотно поддается. – Хватит уже… с меня. Пожалуйста! – Шаг вплотную – и притискиваюсь к нему – робко, не сразу, но все же отвечает, обнимает меня, прижимает к себе. – Да и потом, - ржу уже смущенно ему на ухо, давясь слезами. – Хрен ты у меня так… быстро отмажешься. Моя мстя… будет долгой и нудной, - резво осекаю себя, закусив губу. Но миг – и отваживаюсь… на самое страшное, искреннее: - Я об этом с самого начала догадывалась. - Дрогнул, хотел, было, отстраниться, вырваться из моей хватки, но сейчас… я, сгорающий в агонии исповеди смертник, сильнее – покоряется, послушно замирает. – Глупо… было надеяться… на безрассудную смелость твоих шестерок. Они без твоего разрешения даже… нужду не справят, а не то, что бы… Разве не так? – дрогнул мой голос. - Разве я этого не видела? Они боятся тебя – а потому… - смолчала я, намеренно не договорив.
Окоченел Мирашев. Мгновение – и вдруг взорвалось в нем очередное прозрение:
- Ты поэтому не хотела мне рассказывать? Да? – Немного помолчав, добавил: - Не из-за мести, а из-за правды?
- Из-за выбора, - поспешно уточняю я. – И да, правды… - жгучая тишина. Не шевелится, не дышит мой флагеллант. – И потом… Мира… мы и так уже наказаны тем, что нам… с этим жить. Зачем еще что-то добавлять?
- Выходи за меня?
- Что? – дернулась уже я от неожиданности. Немного отстранилась, взор в лицо. – В смысле? Я же и так согласилась.
Поддался. Глаза в глаза.
Ухмыльнулся горько:
- В свете всего этого д*рьма… ты еще хочешь быть моей женой?
Обмерла я. Невольным перезвоном мурашки по телу…
- Ну… да, - несмело киваю головой.
- Сегодня, - громом.
Округлились очи.
- В смысле? А вдруг… и там же, вроде как, месяц…
- Не вдруг, - грубо перебил. – И не месяц. Ты выйдешь СЕГОДНЯ… за меня замуж?
Поежилась, взволнованно сглотнув слюну. Вдох, и сражаясь с непонятным страхом и радостью наперебой, кривлюсь в нервной улыбке:
- Да. Выйду.
***
Побрился, помылся, нарядился мой Мирашев … и принялся дожидаться, пока я завершу свои нелепые манипуляции модницы.
Выдвинулись в путь.
- А тачка моя где? – растерянно протянул Мирон, почесав затылок, окидывая взглядом двор.
- Не знаю, - язвлю, сквозь улыбку.
- Ну ладно… - гыгыкнул пристыжено. – Тогда такси…
- Тогда такси, - повторила за ним, паясничая.
Тотчас нырнул в карман и достал телефон. Живо набрал какой-то номер:
- Да, здравствуйте, - прокрутился на каблуках, бесцельный взор около. - Нам бы машинку…
***
Ювелирка, а затем - ЗАГС...
Пока ждали в кабинете «тетеньку», которая (воодушевленная внушительным денежным презентом) кинулась куда-то искать «пакет всех необходимых документов», дабы свершить нашу, столь дерзостную, затею (не особо вписывающуюся в распорядок дня, да и в правила предоставления услуг государственной регистрации брака), я села за стол, а Мирон – принялся усердно рисовать круги шагами по и без того маленькой, давящей на мозги, комнатушке.
- Паспорт дай, а то еще помнешь, - нервически гаркнула я на своего жениха, видя, как тот охально сжимает «орластого» в своей руке.
Молча подчинился. Шаги ближе – покорно протянул мне: