Тысяча вопросов, и ни одного пока ответа…
Как по мне, лучше бы и вовсе не являлся. Сочлись – и хватит. Не сдала же, предупредила – так что с моей стороны… перед ним я чиста.
Но… все равно жду, как второе пришествие. В каждую физиономию на перемене всматриваюсь, ища если не «одного», то «других»…
И пары еще сегодня опять в общаге. Тут всего-то вариантов – раз, два и обчелся. А вот на основной территории универа – минимум шесть, если не семь, корпусов. Вот то-то и оно. Так что шанс, что найдет-найдут… сто процентный. Смотря, кому раньше или сильнее понадоблюсь.
Нудный, бесконечный семинар. В голове такой кавардак – что выть хочется. А назойливый, старательный препод то и дело, что решил опрос всем устроить по пройденному материалу. А мне – что горохом об стенку. Ничего не уловила, да и слова из себя толкового не выдам, мысли умной, если вдруг что спросит. Хоть бы сжалился – да не тронул сегодня.
Лихорадочный пляс двоеточия на экране телефона – и вот он, звонок спасительный.
- Вероника, вы сегодня… целый день в облаках летаете… – внезапно отдернул меня наш «аспирантик». – Что на лекции, что сейчас…
Улыбнулась, пристыжено поджав губы:
- Простите… Проблемы просто.
- Я понимаю, - усмехнулся в ответ. – Но и про учебу забывать не надо. Проблемы всегда… были и будут. А вот это всё, - ткнул пальцем себе на стол, в тетрадь, - на зачете будет… всё буду спрашивать.
- Я дома перечитаю и подучу. Обязательно. Простите.
- А я прослежу, - ядовитое за моей спиной, отчего вмиг мурашки побежали по коже, а конечности пустились от дрожи в пляс.
Резвый разворот:
- Ты…
- Я, - паясничая.
Сердце мое заколотилось еще бешеннее: из всех вариаций граней на костях выпало «он».
- Ладно, молодые люди, - вклинился в нашу жаркую перепалку взглядов препод. - Можете покинуть аудиторию? Мне ее закрывать надо. Да на следующую пару бежать.
- А мы сами ее закроем, - едкое, самоуверенное. Живо подался вперед и ловко выхватил из рук оторопевшего аспиранта ключ с деревянным брелком.
- А-а… - замялся в растерянности мужчина. Но миг – и выдох: не выдержал морального давления – сдался. Позорно захлопал ресницами, прогоняя шок. – Ну… Бирюкова… под твою ответственность. Отнесешь на кафедру.
- Хорошо.
Разворот к столу, засунул остатки своих вещей в портфель, прокашлялся показательно – и на выход.
- Слушаю… - первая решаюсь на выстрел.
- Это я слушаю, - парирует ехидно. Прошелся по кабинету и присел на парту. Взор на меня. На устах змеей расплылась ухмылка: - Че да как… Как докатилась до таких ухажеров… как вчера?
- Да че рассказывать? - следую его примеру и с той же уверенностью, наглостью и самодовольством забираюсь, сажусь на столешницу напротив. Но страх всё еще грохочет в груди. - Выследили, встретили. Номер всучили – сказали звонить.
- И ты позвонила… – ядовитое.
- А что мне еще делать? Глухие же. Пыталась объяснить, что ошибочка вышла: что не баба твоя, а так… «шлюха конченная», - передергиваю его слова. - Но им… плевать. Вот и пришлось выкручиваться.
- Но предупредила.
- Рада, что догадался, - съязвила.
- Какая-то ты не такая стала. То пряталась… по закоулкам от какой-то шпаны… А тут прям – «крепкий орешек». Ты там, случаем, за эти дни ниче не отрастила? – захохотал ублюдок.
Злобно стиснула зубы.
- Не дождетесь! – резво вскочила, выровнялась на ногах. – Басню, что бабы – слабый пол, вы сами придумали.
Повторил за мной. Шаг ближе.
Губы к губам:
- Или вы… чтоб сбить нас с толку. И кататься потом на шее.
- Не путай: это вы ездите нам по ушам.
- Так и тр*хаем мы.
- Тело. А мозги – мы.
Заржал. Немного помедлил, давясь улыбкой:
- Ладно… - отвел взор в сторону на мгновение. – Что ты за это хочешь?
- В смысле? – оторопела я.
Скривился от раздражения:
- В прямом. Как могу отплатить за проявленное… благородство?
Окоченела, прозрев еще больше. Глаза мои невольно выпучились.
И дышать нормально не могу, а не то, что… сказать что-то толковое.
- Ну ладно, думай… пару дней хватит?
- Удавись.
- Че? – передернуло его от неожиданности. Взгляд мне в глаза сверлящий. Ухмылка просела линией кардиограммы.
- Ниче, - резвое мое. Злобное. Шаги в сторону. Прошлась к выходу. Обернулась: – По моим долгам – в расчете. Так что… свали из моей жизни… навсегда. И всех своих друзей заодно прихвати, чтоб никто так больше не подкатывал. Идет? – серьезно, грозно, догорающей храбростью.
Заржал вдруг. Ход ближе. Обмер рядом. И вновь оборотов набирает его улыбка:
- Ну… спасибо, что хоть пальцы никуда не заблагорассудилось засунуть.
Не выдержала я представленной картины – и заулыбалась позорно, малодушно, сдаваясь харизме гада: