- Мира! – внезапно крикнул из-за стола Валик.
Злобный, недовольный взор на товарища:
- Че, б***ь?! – Мирашев.
- Хватит там по ушам ездить. Иди сюда!
- Я занят! – раздраженное. Отвернулся – взгляд вновь вперил в меня: - То, что ты там творила… по морде бы тебе, конечно, за такое съездить, и то - это как минимум. Но… нельзя не отдать должное: от такой безрассудной храбрости даже я ох**л. Как для бабы, – короткая пауза, видимо, подбирая слова. Продолжил: - зачетно, молодец. Так за свою честь стоять надо… а не вон, - кивнул в сторону стола - не договорил, смолчал учтиво. Но я и так поняла…
- Да хватит пи*деть, я серьезно! – и снова громкое, назойливое, гневное Мазурова. - Сюда иди! Пацан вон тему хорошую задвигает! Зацени!
Взор на оратора, на меня. Ухмыльнулся Мирон:
- Ну пошли… глянем, а то ж… за*бет, п*скуда. Хуже меня, когда за воротник зальет.
Глава 8. Фестиваль радуги. Или просто «чупа»
Глава 8. Фестиваль радуги. Или просто «чупа»
***
- Да хватит пи*деть, я серьезно! – и снова громкое, назойливое, гневное Мазурова. - Сюда иди! Пацан вон тему хорошую задвигает! Зацени!
Взор на оратора, на меня. Ухмыльнулся Мирон:
- Ну пошли… глянем, а то ж… за*бет, п*скуда. Хуже меня, когда за воротник зальет.
Встает Мирашев – поддаюсь и я. Шаги к столу...
- А ну быстро подвинулись! – гаркнул на парней, мужчин, что теснились рядом с Валиком (Ритку трогать не рискнул).
- Широкий стал? – загоготали те, но подчинились.
Кивнул Мира на меня:
- Присаживайся.
Заливаясь смущением, поддаюсь, следую указу. Залез, расселся подле меня и Мирон. Язвительный, насмешливый, хотя не без интереса, взгляд обрушил на Валентина:
- Ну че там? Удиви.
- Вот, - в момент протянул тот ему салфетку, на которой синей пастой была начерчена какая-то схема, по десять раз перерисованная, исправленная; наведенные в сотый раз по-новому стрелочки: что кто куда… так сходу и не поймешь. Да и нет желания разбираться, вникать. Отворачиваюсь.
- Короче, тут такой замут… - слышу сквозь гул доносящийся голос Мазура...
Взором кружу по столу:
- Та-ак… А где там моя тарелка, можете передать?
- А чаво б и не? – съязвил один из гостей. – Лови! – дерзкий замах, отчего невольно взвизгнула я, но тотчас захохотала, давясь смущением из-за своей невольной наивности и нелепого страха.
- Та че я… дурак, что ли? – гогочет тот.
- Да я… так, - махнула рукой, уже окончательно краснея. – Спасибо…
Еще один прицел – и выбрала себе интересный вариант, салат, который еще не успела попробовать.
- Слушай, - внезапно кто-то вскрикнул рядом. Смелое движение, напором – и едва ли не сверху навалился на меня, опершись на плечо. Метнул на него недовольный взгляд Мирашев, но тут же отвернулся – не желая терять мысли относительно того, что ему все еще втесывал Валентин. Продолжил мой собеседник: - А попробуй вот этот бутер! Я сам готовил! Лично!
Скривилась я от удивления… и недоверия. Округлила очи:
- А он че, один? А где остальные? – забегала я взглядом (уж больно странная серо-зеленая жижа сверху намазана). – Сил не хватило долепить?
Ухмыльнулся:
- Да вон те хорошо приложились, и я не побрезговал. Ну так че? – молитвой мне в очи. Морально так и нависает, давит на меня.
- А почему именно я? – все еще не могу втолковать. Может, и предвзято отношусь, но чует моя «опа»: неспроста это всё, что-то неладное в этом есть. Хотя… а вдруг, реально человека накрыло? Похвастаться хочет. А откажусь – обижу сильно...
- Да эти… – выпалил, махнув рукой в сторону, поспешно отвечая, – обожрались уже – не лезет, а те, – кивнул головой в дальний угол стола, - кроме водяры… ниче другого не признают. Ну? – и снова тычет мне в рот.
- А че там? – все еще торможу, сражаюсь отчаянно, цепляюсь из последних сил, выискивая возможность отказаться. – Майонез?
- Да его там бадыль! Приправа в основном, разная; рыба… но она о**енная, без косточек! Филе! Ешь! Понравится, не пожалеешь!
Скривилась горестно:
- Чет запах какой-то странный…
- То кориандр!
Поморщилась невольно. Черт… знать бы еще на вкус этот его «кориандр», если такой же мерзкий, как эта вонь – то ну его сразу!
- Да ладно, - отчаянно отодвигаю его руку, но тот непреклонен – вот-вот свалиться мне уже все это на кофту. Морщусь от раздражения, злости. – Я так… уже тоже многое не съем, а тут батон.
- Черт! – гневно. - Ну хочешь… слижи! Не ешь батон! Главное – начинка, верхний слой! Уваж! Я же старался! - щенячий взор, нытика причитание.
Шумный вздох - сдаюсь.
Но только хочу взять, как тотчас отдергивается этот упрямый, назойливый типок - не дает: