Гыгыкнул Мирон, но не прокомментировал.
- Слушай, а че там у тебя еще было? Такие перлы выдавал...
- Гладь поигранная, - тотчас отозвался Мазур.
- Ага, - заржал неожиданно Рожа. – Помню, как-то при мне такое выпалил – я думал, ослышался.
- Да… - скривился Мирон. – За год то еще набежало. До сих пор иногда лезут дурные варианты.
- А че еще было? – ухмыльнулся Федька, раззадоренный весельем.
- Че?.. - задумчиво протянул. – Б*я… ну вы вспомнили! Это лет десять назад было! Не помню…
Задумался Валик, перебирая варианты в голове, показательно при этом щелкая пальцами:
- Этот… как его?.. Ну, скажи мне – и я тебе скажу! - кивнул на Майорова.
- А баб как он называл! - заржал Виктор.
- А! Матрешки, зайчонки... и еще как-то...
- Мензурки, - любезно подсказал уже и сам Мирашев.
- Ага, - загоготал Валентин, – точно! Мензурка потресканная и матрешка подзаборная, но они как слышали – сильно обижались, с тех пор, помню, пошли одни только зайчики.
- Зайчонки, - учтиво поправил кто-то из ребят.
- Ну, б***ь, всё сдали! - гыгыкнул Мирон… взор около, а затем вдруг на меня. Подмигнул, огорошивая.
Вскинула я бровями и скривилась, жадно, отчаянно уже перебирая в голове воспоминания – как же меня-то он, гад редкостный, «величает»?!
- А, это! – враз вновь щелкнул пальцами Мазуров. – Маракуя ты моченая!
- Во-во! И «шагай по периметру отсюда быстро»… или «вали матрешек строгать».
- «Накую тебе ворота», «законтролить», «чешуя сомнительная»...
- «В пеший эротический поход»!
Заржал вдруг Мирон от такой словесной бойни.
Шумно вздохнув, хлопнул ладонями по коленям. Встал с места:
- Ладно вам, - скривился пристыженный. - Многое из того - честно сп***ено у других "философов". И вообще, что было, то было… Главное, что дачу мне ту отдали. Снес я всё к буям собачьим – и построил там комплекс… очуетительный. И, так и быть, уважил деда - сохранил старое название, и даже антураж. Лучше прежнего стало.
- Тогда, кстати, - состроив умный вид, отозвался вдруг Майоров, - к нему Мира и приклеилось.
- А разве не от имени… или от фамилии? - отваживаюсь подать голос я, отчего тотчас Мирашев вздрогнул. Обернулся, бросил затею куда-то свалить. Глаза в глаза со мной. Уставились на меня и остальные.
Рассмеялся вдруг кто-то:
- У него Мира – от войны.
Невольно поежилась я.
- Ни от первого и ни от второго, – внезапно ответил, невольно перебивая предыдущего оратора, Мазуров.
- Как так? – взор учтиво перевела, устремила на Валентина, ведь мой прежний вопрос явно пах риторикой.
Улыбнулся как-то странно, загадочно мой собеседник:
- Это от… причитаний одного чудилы.
«Мира мне, мира!» - чуть ли не хором крикнуло, проскандировало несколько человек, и тотчас заржали всей толпой.
Удивленная, перевела я ошарашенный взгляд на Мирашева.
- Да не слушай их, - ухмыльнулся тот, но как-то непонятно, сдержано. Махнул рукой. – От обоих. Ладно, я сс*ть. Скоро буду, - вежливо прокомментировал свои планы… наш «блюститель культуры».
Неспешно пройтись ближе к Федьке и присесть рядом на скамью.
- Че, устала стоять? – тихо кинул мне сквозь ухмылку брат. Попытка его разжевать кусок местами все же обгорелого мяса.
- Да так… А ты как с ними связался?
Пристыжено рассмеялся тотчас Рогожин:
- Лучше тебе не знать.
- Так, а че там за прикол, не знаешь? – сама же и перебиваю себя, его, явно палясь, что важнее, интереснее сейчас для меня.
Смущенно закусила губу. Спрятала взор от неловкости.
Но ответил:
- Да че?.. Скандал какой-то там жесткий был. Уникала одного щемил. Депутата. А того всё на странные речи тянуло. Такие финты выдавал - что аж уши вяли. А у Миры политика та еще: везде и со всеми воевать, пока всё под себя не подомнет. Но тут тяжко всё пошло - и решил на время уступить. А тот, с*ка, сразу подсуетился... к другим кинулся за защитой. И началась такая возня - третья мировая. Ну, Мирашев со своими людьми и нагнул всех. Положили без разбору. Хотел ублюдок мира – вот и получил его... где-то, на какой-то стройке, в бетоне. И с тех пор... Мира даже на временные перемирия не соглашается. Чуть что - сразу гасить.
- Ага, - внезапно послышалось где-то за нашими спинами – и тотчас навалился кто-то нам на плечи. Буквально щека к щеке со мной. Еще и ворочается, обдает дыханием кожу: - Хочешь мира - готовься к войне, - продолжил. Узнаю голос своего Мирона. - И потом... минус на минус… дает плюс, так что... что еще можно хотеть от меня?
Учтиво дернула я плечом, прогоняя «липучку». Поддался, выровнялся во весь рост. Испуганный взор уставила на недовольного Рожу: скрепит зубами, но терпит. Вдруг взгляд из-подо лба метнул на меня - отвернулась в момент пристыжено.