– А письмо? Если написать ей письмо? Подкупить челядь с тем, чтобы его передали ей? – предложил Эгин.
– Госпожа Далирис не читает писем. Это нам известно доподлинно. Она говорит, что слишком стара и с трудом разбирает чужие каракули. Но она, конечно, прибедняется. Старая ведьма переживет и сотинальма Фердара, который гораздо ее младше.
– Ваши рассуждения, гнорр, завели меня в тупик. Если нет никакой возможности связаться с госпожой Далирис, зачем мы едем в «Три тюльпана»?
– Я не говорил вам, что не существует возможностей связаться с Далирис. Я просто хотел сказать, что обычные способы нужно выбросить из головы сразу. И приготовиться к тому, что придется попотеть.
– Я уже приготовился, – вздохнул Эгин. – Снова мастерить какой-нибудь магический агрегат? Разыскивать перо птицы Юп и измененную воду? Спасать местную Итскую Деву?
– На этот раз мастерить ничего не надо. Достаточно будет купить прочную сеть из конского волоса с гирьками на концах. Такую сеть, чтобы стягивалась при помощи одной веревки в подобие мешка. Кроме этого, нам понадобится около десятка молодых, упитанных кроликов. Желательно также, чтобы кролики были черными, с белой звездочкой на лбу. Но можно и просто черных.
– Вы собираетесь заказать для меня жаркое?
– Нет, я собираюсь на охоту.
– На кого же мы будем охотиться? На волков? Сдается мне, что в этих лесах ничего, кроме серых, не водится.
– Нам не нужны леса. Нам нужны небеса, – гнорр-лилипут сделал торжественный жест своей крошкой-рукой и добавил, понизив голос:
– Мы будем ловить желтого онибрского грифа. Любимого грифа госпожи Далирис.
– Гм… Первый раз слышу про такую птицу, – признался Эгин.
– Когда офицер, ответственный за сбор информации о госпоже Далирис, сообщил мне о ней, я тоже подумал, что меня вышучивают. Гриф, да еще и какой-то желтый… Говорят, его подарил госпоже Далирис князек одного дикого племени. В харренской столице даже пользуется популярностью история о том, что в этом диком племени воздают божеские почести мраморному рельефу, изображающему молодую Далирис. Как этот рельеф там очутился – история умалчивает. Но так или иначе, в Харрене рассказывают, что когда дикари узнали от купцов, которые скупают у них ароматную смолу и ценные шкурки, что их божество живет и здравствует в далекой северной стране, они передали Далирис этого грифа…
– Гм… трогательная история, – отозвался Эгин.
– Весьма. Я лично думаю, птица имеет более прозаическое происхождение. И все это – романтическое вранье от первого до последнего слова. Вранье, выдуманное Далирис со скуки. Не такие уж они дикие, эти так называемые дикари. Впрочем, важно одно: желтый гриф существует, и он очень дорог Далирис.
– Вы предлагаете поймать его и затем шантажировать супругу сотинальма при помощи ее любимца? – брезгливо поморщился Эгин. Этот план казался ему низким.
– Шантажировать не нужно. Мы просто привяжем к ноге грифа записку и отпустим его невредимым восвояси. Уверен, в этом случае Далирис наверняка прочтет наше послание. Кажется, мне есть чем ее заинтересовать. Впрочем, не знаю, сработает ли мой расчет. Я уже говорил вам: Далирис – странная женщина.
– План кажется мне ненадежным, – честно признался Эгин.
– Мне тоже. Но поверьте, Эгин, я не зря провожу в Белом Цветке сутки в одиночестве и тишине. Единственное, чем я могу здесь заниматься – это думать. Думать, считать, сравнивать способы собственного спасения. И пока что ни одного более надежного пути связаться с Далирис я не изобрел.
– Значит, придется покупать сеть и кроликов, – вздохнул Эгин. – Не исключено, пока мы будем искать черных кроликов с белой звездочкой во лбу, и мне придет в голову что-то путное.
Но ничего путного в голову Эгину не пришло.
Кролики и сеть были куплены в ближайшей деревне. Не доезжая до «Трех тюльпанов», Эгин свернул в лес.
Они расположились на вершине песчаного холма, в сосновой роще. Лагха утверждал, что «Три тюльпана» совсем близко, чуть к северу. Но сколько не всматривался Эгин, ни на севере, ни на северо-востоке ничего похожего на шикарное человеческое жилье не было.
– «Три тюльпана» находятся в седловине, точнее даже во впадине между пологими холмами. Поэтому вилла видна только с вершин этих холмов, но они бдительно охраняются. Жена харренского сотинальма любит уединение.
– Может, подъедем ближе? Интересно все-таки знать, совпадают ли харренские представления о роскоши с варанскими? Хотя бы в общих чертах?
– Приближаться к вилле опасно – можно попасться на глаза конной охране. Вам будет трудно объяснить этим живодерам, зачем вы приделываете сеть на деревьях. В лучшем случае это будет стоить денег. В худшем – вам придется пустить в ход «облачный» клинок.
Эгин кивнул – спорить было не с чем. Кролики ожесточенно возились в мешке, притороченном к задней луке седла, и обреченно вякали, ожидая своей участи.
– По-моему, вон та поляна достаточно велика для того, чтобы Король Лазури смог приметить добычу и не побрезговал сесть, – сообщил Лагха.
– Король Лазури? – переспросил Эгин, удивленно воззрившись на гнорра.
– Забыл вам сказать, Эгин. Нашего грифа зовут Королем Лазури.
– По-моему, для птицы слишком помпезно.
– По-моему, тоже. Но у Далирис все так: манерно и чрезмерно.
Поляна действительно была удобной. Ветви сосен были крепки, сами сосны – не слишком высоки. Словом, обвязать нижние ветви веревками, вырезать и приладить колки и приспособить сеть так, чтобы она упала на грифа, когда он сядет на умерщвленного кролика, можно было без особых трудов.
– Короля Лазури выпускают полетать по утрам – об этом мне известно из специальных донесений по «Трем тюльпанам». Это значит, что мы начнем завтра на рассвете. Все следует подготовить безупречно. Потому что если мы не сможем поймать Короля Лазури с первой попытки, значит мы не поймаем его никогда. И тут уже никакие мои заклинания не помогут. Гриф – умная птица. Два раза ее не провести на одной и той же мякине.
– Да тут хоть бы один раз получилось, – вздохнул Эгин. – Да с чего вы в конце концов взяли, Лагха, что птица полетит именно в эту сторону?
– Король Лазури вылупился из яйца в Онибрских горах, что от «Трех тюльпанов» на юго-западе. Значит, и на прогулки Король Лазури будет летать в юго-западном направлении. Такой уж нрав у грифов. Они всегда помнят о родине.
– Ну хорошо. Допустим. В грифах я не разбираюсь. Но даже из общих соображений понятно, что грифу будет трудно заметить кролика, лежащего на опушке леса.
– Об этом не беспокойтесь, – отмахнулся Лагха. – Он разглядит даже цвет глаз у кролика.
– А если он будет сыт? – не унимался Эгин.
– Ни один гриф, как бы он ни был сыт, не устоит перед черным кроликом с белой звездочкой во лбу, – заверил Эгина Лагха.
– Странная теория.
– Это не теория. Это самая что ни на есть практика.
– Разве Свод имеет отдельную разработку по ловле желтых грифов?
Лагха расхохотался.
– Нет. Свод не имеет. Но я знаю, как ловить грифов.
– Если не секрет, откуда?
– В моем положении неприлично иметь от вас секреты, – растянул свои призрачные губы в улыбке Лагха. – Вы знаете обо мне так много, что сколько я ни добавляй, положение к худшему не изменится. Так вот: когда я был маленьким мальчиком, меня звали Дайл. Я помогал старшим братьям охотиться на этих своевольных и опасных птиц.
– Но в Варане не водятся грифы!
– А я и не говорил, что дело было в Варане. Тогда я жил в Багряном Порту. До сих пор я могу говорить с южанами на их родном языке, потому что это и мой родной язык тоже. Правда, охотился я на грифов не в Онибрских горах, а на бурых кряжах Гэраяна. Но сути дела это не меняет.