И на сотнях миров по всей Галактике они процветали.
В холодном мире Вимарр-Девять подвижные меховые шарики, которые встретили первых исследователей-землян, поначалу не были похожи на людей, но это были они. А под зловонной, разъедающей атмосферой Тоскаммерланга Четвертого существовала процветающая цивилизация, в том числе человеческая. В океаническом мире Ресслоне обитала раса человекообразных амфибий и так далее. Визуально различимы были не все отличия, но они были. Способность дышать под водой, приспосабливаться к ошеломляющим колебаниям температуры и холода, а в некоторых случаях даже к ограниченным формам физических метаморфоз. Земляне нигде не обнаружили суб- или сверхчеловеческих существ, вместо этого были разумные человеческие существа, которые, благодаря наличию определенных специализированных органов — идеально подходили к окружающей среде. Инопланетяне.
А внеземное население Галактики означало для землян только одно. Война…
Это была та часть, которую было трудно донести до Налин. Все эти планеты, каждая со своей культурой, этическим и моральным кодексом, шокирующе отличаются друг от друга и в большинстве случаев взаимно отталкивают друг друга. К счастью, ни одна из этих рас не смогла совершать межзвездные полеты. Но когда они это сделали…
Землянам надоела война, и они были достаточно эгоистичны, чтобы не захотеть ввязываться в какой-нибудь будущий межзвездный конфликт. Однако они были достаточно альтруистичны, чтобы попытаться сделать такую войну невозможной.
Ответом, казалось, была стандартизация, устранение физических и ментальных различий. Если бы все цивилизации придерживались одинаковых этических норм, война была бы невозможна. По крайней мере, они на это надеялись. Поэтому они приступили к превращению — с помощью установок для контроля погоды, экологической инженерии и специальных групп преподавателей — каждой обитаемой планеты, которую они находили, в другую Землю.
С Каллеком все было по-другому, там были обычные специалисты и посменная работа. Говоря официальным языком, стандартизация и эвакуация. Каллекианцы должны были быть рады покинуть такое убийственный мир. Ролстон не мог понять, почему Налин казалась такой фанатично привязанной к этому месту. Но она была такой.
Даже когда он в сотый раз сказал ей, что хочет жениться на ней и взять с собой, куда бы он ни поехал, она все равно не согласилась. Он умолял ее. Он рассказывал ей о мирах, которые она могла бы увидеть вместе с ним, о планетах, где летом было не жарче, чем внутри Купола, и где растения росли круглый год, а также цветы, которые были настолько прекрасны, что она должна была увидеть их своими глазами. И цивилизации, и города. Он рассказал ей о том, как великолепно одеваются местные женщины — как люди, так и инопланетянки. Налин слушала все это с изумлением и тоской в глазах, но все равно отказывалась делать уколы. Она любила его, но…
Ролстон, испытывая неловкость, обратился за помощью к психологу команды.
— Ты слишком напористы, — прямо сказал ему психолог, — переоцениваешь свои способности. И ты еще больше все испортил, рассказав ей слишком много — слишком много — о предназначении преподавателей и о нечеловеческой проблеме, которую мы пытаемся решить. При продаже человек сосредотачивается на качестве товара, а не на размере прибыли, если таковая имеется, которую он приносит.
— Если бы я занялся Налин, она давно согласилась бы на стандартизацию, как все, — сердито добавил он, — если бы я ей занимался. Но нет, ты захотел помочь, ты позволил себе увлечься девушкой и так все испортить, что я уже ничего не могу поделать…
Ролстон употребил в адрес психолога несколько грубых выражений, которые тот выслушал с интересом врача-терапевта, затем извинился и ушел, чтобы снова найти Налин.
В конце концов, он уговорил ее согласиться поговорить о прививках с доктором Мансеном.
Это было серьезной ошибкой.
Понятно, что медик был раздражен продолжающейся нерешительностью последнего неизмененного человека, оставшегося на планете, — человека, который уже задержал завершение работы более чем на два месяца из-за того, что никто из других аборигенов не хотел улетать без нее. Головной офис команды также был обеспокоен задержкой — команда всегда была срочно нужна в другом месте. И в любом случае Мансен категорически возражал против того, чтобы тратить свое время на ожидание, пока кто-нибудь примет решение. Возможно, это нетерпение было не очень хорошо замаскировано, или он тоже слишком настойчиво приводил свои аргументы.