Потому, все, что мы могли – сидеть смирно и ждать восхода солнца.
И мы бы даже дождались, если бы за нашими спинами, из этой самой могилы, которую охраняла надёжная ограда, не полезло умертвие.
Сначала я не обратила особого внимания на копошение за спиной. Решила, что к увечному мертвяку приковыляло пополнение.
Но сипение, раздавшееся слишком близко, заставило обернуться.
– Ристан…
Нежить выкапывалась быстро и тихо. Среди монотонного глухого ворчания подтянувшихся на пир мертвяков, его было почти неслышно.
Тёмный промолчал. Заценив бодро выбирающегося из своей могилы дядю, самого что ни на есть потрепанного вида, он больно сжав моё плечо, не церемонясь, оттащил ближе к ограде и мертвякам, которые зашевелились активнее, почувствовав приближение обеда.
– А они оживились, прости пресветлый, – нервно заметила я, жалея лишь о том, что сдалась на угоровы Лии и вместе с ней отправилась праздновать в таверну.
Окончание четвертого курса и маячивший на горизонте месяц отдыха, почему-то казались достойным поводом нарушить традицию отмечать завершение учебного года с братом.
Сейчас, стоя всего в нескольких шагах от умертвия, я очень об этом жалела. Да лучше бы я с Нэем ужинать пошла и весь вечер отбивалась от его попыток разузнать что-нибудь интересное о декане факультета магии земли.
Моего несносного брата очень интересовала декан Грит, к сожалению для него, и к злорадной радости для меня, чувства эти были не взаимными.
Мертвяк, выковыряв из носа комья земли, сипло зарычал, демонстрируя вымазанные землёй, редкие зубы. Выкопался он уже по пояс, и активно продолжал этот увлекательный процесс.
– Опять в теплицы отправят, – с тоской пробормотал Ристан, стянув с безымянного пальца кольцо. Горевшая в тёмном камне золотая искра сразу же потухла.
Он выдохнул и из-под земли заструилась самая настоящая тьма.
– Вот так бы сразу, – проворчала я, и на всякий случай ухватилась за его руку. Он, конечно, тёмный, но хотя бы живой и даже тепленький. И, что немаловажно, это его магия сейчас так устрашающе клубилась, расстилаясь по земле густым слоем.
Несколько мгновений все шло хорошо, тьма послушно сгущалась, дрожа над землёй чёрным облаком, охотно поглощавшим лунный свет и все, что находилось рядом. Редкие островки травы, что росли ещё совсем недавно на том месте, откуда сочилась магия, безвозвратно исчезли, оставив только землю. И я отчётливо чувствовала, что земля эта уже не живая. На ней ещё лет десять не вырастет ничего. Даже если за дело возьмется маг земли.
Тьма замерла, Ристан подобрался и чуть заметно качнул головой.
В следующее мгновение он уже ругался сквозь сжатые зубы и спешно натягивал кольцо на палец.
Магия, послушная его воле, метнулась вперёд, полностью поглотив хозяина могилы, кусок ограды и все, что оказалось на пути. Мчалась она по прямой, а потому её улов составили три с половиной умертвия, половина скамейки, целая надгробная плита и кустик. А потом Ристан надел кольцо и тьма мгновенно рассеялась, пройдясь по земле порывом стылого ветра.
Ноги замерзли мгновенно.
– Вот это дааа… – выдохнула я. Хотя, хотелось сказать совсем другое. В голове истерично билась одна мысль. «Кранты нам». За такое не в теплицы отправят, скорее в морг. Или на кладбище, мелкую нечисть ловить и за порядком следить. На месяц, не меньше.
И отправят нас точно не на это кладбище. Потому что на городском кладбище провинившимся студентам делать нечего. Их академическое кладбище ждёт, где захоронены те самоотверженный люди, что не побоялись отписать свои тела нашим студентам на опыты.
А там и нечисти полно и некроманты часто шалят, мертвяков поднимая. Там провинность отбывать будет весело.
– Бежим! – Ристан выдернул свою руку из моих пальцев, чтобы тут же самому вцепиться в моё запястье.
Пока я любовалась делом рук его, темный действовал.
В проделанную им же дыру мы выскочили очень вовремя. Умертвия, облепившие ограду со всех сторон, уже пробирались к образовавшемуся входу и не успели всего на пару секунд. Мы выскочили раньше.
Послушно спеша вслед за Ристаном, я наступила на пальцы тому невезучему мертвяку, что тьме попался лишь наполовину. Теперь он лежал на земле, лишившись левой части тела и, благодаря мне, с оттоптанными пальцами правой руки.