– Профессор, – не скрывая неодобрения, сообщил Нэй, увлекая меня вслед за собой из просторного, гулкого зала в узкий, светлый коридор, – не удосужился сообщить, что в академию возвращается не один. Не знаю почему Огден его до сих пор терпит.
– Профессор Сэнс – мастер своего дела. Артефактора подобного уровня довольно сложно привлечь к преподавательской деятельности, – заученно повторила я слова директора, – они считают, что преподавание отнимает слишком много времени и мешает заниматься артефакторикой.
Нэй фыркнул, осуждая взгляды своего друга и не одобряя мою болтливость.
– Чудо просто, что он согласился у нас преподавать.
– Чудо, – передразнил меня брат, – знаю я это чудо. Оно мне так и не сдало отчет по практике второго семестра.
– Сенья?
– Ну разумеется, – Нэй осекся, пережидая, пока мы пройдем – почти пробежим – небольшой зал, в котором студентов было значительно меньше того, где сегодня дежурила я. Здесь вывесили списки принятых стихийников.
У большого окна в пол, я заметила Ристана, который пытался что-то втолковать сутулому, тощему парню.
Мы нырнули в следующий коридор, более темный, и Нэй вернулся к прерванному разговору:
– Если бы Авир не хотел понаблюдать за Висеньей, желая узнать, повлиял ли на нее как-то уничтоженный артефакт, мне бы не пришлось терпеть его присутствие.
Впереди, прямо на лестнице, нас ждал бледный, выглядевший сильно нездоровым, профессор Сэрс.
Рядом с ним на несколько ступеней ниже, стоял высокий, светловолосый молодой человек, едва ли давно закончивший обучение.
Разговор сам собой оборвался.
Профессор тяжело опирался на мраморные перила и, казалось, боролся сам с собой за каждый вздох.
Его помощник, с озабоченным видом стоял рядом, пытаясь добиться от артефактора какого-то ответа.
– Профессор Сэнс, вам нехорошо? – по голосу моего брата было понятно, что самочувствие профессора его мало интересует и спрашивает он исключительно ради приличия.
– Слегка нездоровится, – признался Сэнс, опираясь на предложенную помощником руку, – думаю, простуда.
– Не похоже на простуду. – Нэй нахмурился и уже даже собирался предложить помощь, что было ему совершенно несвойственно, но Сэнс лишь отмахнулся, поспешив представить нам своего помощника.
– Танис Даларон, весьма одаренный молодой человек, – отрекомендовал незнакомца профессор.
Танис дружелюбно улыбнулся, но улыбка его быстро увяла под тяжелым взглядом моего брата.
Нэй выглядел как человек не до конца понимающий, что перед ним находится и имеет ли это что-то (или кто-то) хоть какую-то ценность.
Бывало у него такое раздражающее выражение лица обычно, когда предмет его внимания был ему совершенно не интересен, но с ним все равно приходилось иметь дело.
– Директор еще в прошлом году предлагал мне нанять кого-нибудь себе в помощники, – Сэнс, заметивший это кислое выражение на лице целителя, встряхнулся и, явно, был готов отстаивать свое право обзавестись личным помощником, и использовать всю эту рабскую силу в своих корыстных целях, – что я и сделал.
Нэй нетерпеливо кивнул:
– Я помню, что предлагал вам директор. Но вы могли бы предупредить нас о своем решении заранее, чтобы вашему помощнику не пришлось ждать. Документы будут готовы только через пару дней.
Вместо того, чтобы возмутиться, Сэнс пошатнулся, но устоял на ногах благодаря неоценимой помощи Таниса, и нервно потер шею, решив не развивать тему и не ввязываться в спор с моим братом, хотя споры он очень любил, это можно было назвать его хобби.
Нэй тоже не стал продолжать этот разговор, решив, что на сегодня достаточно и пора бы уже мне приняться за дело.
Дело мое нелегкое заключалось в том, чтобы проводить Таниса Даларона до этажа преподавательских комнат и убедиться, что комендант не отлынивает от своих прямых обязанностей.
– Ты с ней хорошо ладишь, – как говорили мне многие, когда им было что-то нужно от коменданта.
Я не была уверена, что мы с ней действительно хорошо ладим.
Комендант Инала была счастливой обладательницей взрывного характера, и ненавидела в принципе всех, просто кого-то в большей, а кого-то в меньшей степени. Как могло показаться со стороны, меня она просто слегка недолюбливала. Мне так не казалось.
– Эрида, как великая воительница из древних легенд? – Танис нарушил молчание только когда мы отошли достаточно далеко от Сэнса и Нэя.
– Скорее, как горный кустарник.
– Кустарник?
Обычно короткий коридор вытянулся, и как бы я не желала, не хотел заканчиваться, вынуждая меня идти рядом с незнакомым человеком, в мучениях пытаясь придумать тему для разговора. Нужно же будет как-то его развлекать, когда тема сорняков исчерпает себя.