Огромный фикус, стоявший у окна, через два стола от нас, пытаясь впитать не греющие уже лучи солнца, и любуясь искрящимся снегом, начал нервно подрагивать, гулко постукивая тяжеленным вазоном по каменному полу.
Единственное растение на всю столовую, гордость и отрада нашей поварихи, он рисковал стать жертвой моего взрывного характера.
Я пыталась держать себя в руках, прекрасно осознавая, что сама могу стать жертвой поварихи.
Йерда была скора на расправу, и знала около десяти рецептов маринада, благодаря которому даже человеческое мясо могло посоперничать по вкусу с самой свежейшей телятиной. Ей, как орчанке, верили на слово и старались не доводить до показательной демонстрации с последующей дегустацией.
Орки в былые времена не брезговали человечинкой и никогда этого не скрывали.
– Правда, знаешь, я была в темном уверена. Думала, его твоему брату запугать не удастся.
Фикус негодующе зашуршал.
Я и сама не знала, почему меня так бесят слова Лии, то ли просто упоминание Ристана выводило из себя, то ли несправедливое обвинение родного брата, который в этот раз ни в чем не был виноват, то ли нервное перенапряжение, скопившееся за последнее время требовало выхода. А может все сразу.
Я крепилась изо всех сил. Последней каплей было упоминание об Аллире. Задавая, по сути, совершенно невинный вопрос о девице, осаждающей Ристана, Лия едва ли осознавала какие сокрушительные последствия будет иметь ее любопытство.
Возмущенно звякнул вазон, я не услышала, скорее почувствовала, как его толстые стенки хрустнули, змеясь тонкими нитями трещин.
Прихлопнув вилкой об поднос, я резко подскочила.
– Ты чего?
– Жить хочу, – прошипела, чувствуя как сила выходит из-под контроля, – а если сейчас угроблю фикус, то мне конец.
Лия невольно втянула голову в плечи и опасливо скосилась в сторону раздаточного стола, кажется, она только сейчас осознала, что натворила. К счастью, Йерды там не наблюдалось.
Проверенные источники утверждали, что стихийники в момент сильных эмоций, очень опасны для окружающих.
Как это ни странно, но самыми безопасными были пиромаги. Вспыльчивые и эмоциональные, они почти всегда были на пике эмоций, и их стихия слабее реагировала на перепады настроения.
Страшнее всего в эмоциональной нестабильности были непробиваемые маги земли. Вывести нас из равновесия было очень сложно. Как правило.
Я являлась ярким исключением из правил. Меня только что вывели из себя всего парой фраз.
Фикус шуршал, на меня уже странно смотрели почти все, кто находился в столовой.
Включая Ристана.
– Убери за мной, пожалуйста, – простонала я и метнулась прочь из столовой.
Дебильная сила бесновалась внутри, не желая затихать.
– Эри!
Надежда где-нибудь спрятаться и успокоиться таяла на глазах.
Темномагический идиот в самый неподходящий момент решил забыть о том, что мы не разговариваем.
Я ускорила шаг, надеясь, что моего нежелания общаться будет достаточно, чтобы он отстал.
– Эрида!
В груди клокотало, горячие нити тянулись от солнечного сплетения к кончикам пальцев рук. Фикус был все еще слишком близко.
Я бросилась бежать.
Мозг, относительно хорошо работавший до появления Ристана, предательски отключился, дальше меня вели исключительно инстинкты.
А куда могут завести инстинкты нестабильного мага земли?
Риторический вопрос, ответ на который знает каждый.
Когда вместо того, чтобы бежать от столовой влево и наверх по лестнице, используя возможность скрыться от приставучего темного в женском общежитии, я, повинуясь требованию магии, свернула направо, пробежала недлинный коридор, слыша за спиной чужие шаги, бросилась к стеклянным дверям, за которыми скрывался небольшой сквер и, не раздумывая, выскочила на улицу.
Мороз тут же опалил легкие. Тело быстро теряло тепло, а я бежала вглубь сквера, с раздражением отмечая не стихающие шаги за спиной.
Откуда только он такой упертый взялся?
Забежав вглубь сквера я притормозила, сообразила что натворила, и тихо подвывая от ужаса, затравленно оглядывалась по сторонам.
На плечи легли горячие руки.
Это был конец.
– Ну и куда ты бежишь?
– Ууу…
– Что она тебе сказала?
– Ууу…
За спиной у темного вяло зашевелилась земля, вспухая корнями деревьев. Голые ветви затряслись, сбрасывая на землю снег.