А я носилась, рискуя навернуться и уронить свою ценную зеленую ношу. Моим фирменным блюдом были котлетки, которые я и планировала преподнести пресветлому на завтрашнем празднике Излома.
Раз в год академическая кухня превращалась в открытый филиал преисподней на земле, куда охотно принимали всех желающих.
Желающими, почему-то, всегда были только светлые. Темные, как кровожадные садисты поклоняющиеся Аноре, в качестве подношений использовали дичь.
И если этой ночью кухня была полна светлыми, готовившими угощения своему богу, то в лесах должны были бы охотились те, кто хотел завтра засвидетельствовать свое почтение темнейшей. К огромному возмущению темных, их ночная охота переносилась на день, что серьезно портило величественность этого занятия, но спорить с указом директора никто не рисковал, все уныло ждали наступления утра.
Хотя лесной живности в пору было сочувствовать уже сейчас.
– Как вкусно пахнет! – маневрируя между студентками, Танис уверенно направлялся к месту нашего обитания, не забывая поглядывать по сторонам и отвешивать комплименты краснеющим девушкам.
До нас он добрался обласканный десятками нежных девичьих улыбок.
Я колдовала у плиты, поджидая нужное мгновение, чтобы перевернуть свои зеленые шедевры.
Танис кашлянул, привлекая внимание.
Сенья, не изменяя себе, предложила:
– Булочку? – не придерживаясь точных рецептов, подношение для Матаиса она всегда ваяла повинуясь вдохновению, и после готовки, как правило, испытывала свои кулинарные творения на всех желающих.
Если желающие оставались живы и даже не кривились, пережевывая ее эксперименты, она уже и сама пробовала приготовленное, чтобы убедиться, что это можно преподнести своему покровителю.
Легких путей Сенья не искала.
– Спасибо, – Танис улыбался, даже не представляя как часто первая партия выпечки конкретно у этой рыжей, оказывалась в мусорке.
Перевернув котлетки, я обернулась, не желая ничего пропустить. Лия, как и все, кто находился рядом с нами, оторвались от своих занятий и уставились на помощника Сэнса.
Заметив это, улыбка его чуть увяла, и казалась вымученной, но пути назад не было. Сенья безжалостно протянула ему тарелку. Все шесть пирожков выглядели вполне невинно, и даже аппетитно.
Танис взял тот, что находился посередине. Мы затаили дыхание.
Он откусил.
Нести воду и помогать ему присесть на табурет пришлось мне. Как только он покраснел и захрипел, хватаясь за горло, все как по команде отвернулись, усиленно делая вид, что они очень заняты и ничего не видят.
Сенья беспомощно смотрела на краснеющего подопытного, он кашлял и силился что-то сказать.
Первым делом я бросилась за водой.
– Остро, – просипел несчастный, влив в себя три стакана, и сжимая в руках четвертый.
Котлетки мои, были безвозвратно пережарены и отправились в ведро, вслед за Сеньиными булочками.
– Почему остро? – удивилась Лия.
Сенья внимательно смотрела на ведро, в котором покоились ее булочки. Я посмотрела туда же.
– Я добавляла только корицу, – задумчиво пробормотала она, – совсем чуть-чуть. Для запаха.
Мы переглянулись.
Подставка с сухими специями находилась ближе ко мне, и я оказалась первой, кто смог убедиться в том, что порошок в кубышке с гордой надписью «Корица» – не что иное как концентрированный, прошлогодний помол острого перца, ядреная смесь, которую никто не использовал. Опыт в приготовлении специй новым магическим способом оказался неудачным, но результат никто почему-то так и не выкинул.
И мы имели счастье наглядно увидеть почему именно его не использовали.
– Это диверсия, – глухо пробормотала Сенья, сжимая в пальцах кубышку.
Танис тихо засмеялся, вытирая выступившие на глазах слезы.
– Что ж, думаю стоит радоваться, что их попробовал я, а не кто-нибудь из вас.
– Я собиралась скормить первый образец Асверу, – призналась юная экспериментаторша и весело фыркнула, представив, видимо, как некромант вот так же, вытирает слезы и просит еще водички.
– А что с остальным тестом? – Лия посмотрела на три аккуратные кучки, из которых должно было получиться еще много убийственных булочек.
– К счастью, корицу я туда не добавляла, – не скрывая иронии ответила Сенья, громко хлопнув кубышкой об стол, – хотела сделать одну партию с ягодами, одну с ревенем, и еще с творогом.
Танис нервно хохотнул, глядя в том же направлении, что и Сенья. Что-то мне подсказывало, что ничего больше пробовать здесь он уже не осмелится.