– Где ты?!
– Здесь налево! Налево! – взвыл наставник. – Срезай через двор за пекарней! Доберись сперва до кузницы, непутевая твоя голова!
– Хотелось бы посмотреть на твою голову!
– Беги!
Я нырнула в темный провал переулка и, поскальзываясь на объедках и нечистотах, последовала совету: побежала к кузнице. «Там тайник, – вспомнила я под грохот собственных шагов. – Сменная одежда и деньги». Эта мысль отрезвила меня, но лай собак, разрывающий тишину переулков, не давал передвигаться незаметно.
– Если посадишь себе на хвост стражу, уже ничто не поможет! Нет, следующий! – Ящерица переползла на плечо, и я побежала быстрее. Голос Феда раздавался всякий раз, когда я пропускала нужный поворот, а иногда нарочно направлял по длинному пути. Приходилось то петлять, то ползти по канавам, то протискиваться в заборные щели. Наконец, когда я почти выбилась из сил, подворотни Сиирелл сжалились и выплюнули меня к кузнице на углу Березового переулка и Портовой дороги.
Но дверь была заперта.
– Арф. Сейчас. Разрешаю, – отрывисто велел голос наставника.
Вокруг сновали люди, и улица гудела десятками наречий: торговцы спешили занять место на базаре, рыбаки вытягивались в полосу у портовых ворот, а городская стража лениво прохаживалась вдоль насыпи. Все как обычно. Сюда еще не докатился переполох в корчме?
– Быс-с-стрей, Лесёна!
Трясущейся рукой я рассекла замо́к на двери одиночной Арф – руной прямой силы. Колдовство отозвалось и с жадностью обхватило металл, хотя я едва стояла на ногах, а сама руна вышла жиденькой и блеклой. На мгновение перед внутренним взором пронеслась череда воинов. Руна напиталась следом воспоминаний о тысячах людей, прикасавшихся к двери кузницы. На руках некоторых была кровь, и руне это понравилось – она разбухла втрое и только потом забрала холод и твердь старого металла. Замо́к рассыпался в пыль. Арф милосердно оттянула лишь часть сил и напоследок оставила знание: кузнец работал до рассвета, а после отправился на рынок подбирать кожу на ножны для молодых наемников.
– Входи, пока никто не с-с-смотрит, – прошипел Фед.
Долго упрашивать не пришлось, я была рада-радешенька оказаться подальше от толпы. Несколько мгновений, прежде чем глаза привыкли к полумраку, пришлось идти на ощупь. Горн остывал, острый запах железа висел в воздухе. На границе омытого тьмой помещения лежали меха, молот и множество кусков неизрасходованной руды. Свет от углей мерцал, и тени бродили по кузне в мрачном хороводе.
Я закусила губу, чтобы унять дрожь, и, опустишись на лавку, подняла ящерицу к лицу.
– Скажи мне, что это не ты!
Крошечные лапы с силой вцепились в ладонь. Узкие ноздри, как мне показалось, яростно сузились. Рот приоткрылся.
– Ладно, это не я.
Я вскрикнула и едва не выронила свою ношу.
– Это не я, это просчет, – свирепо сказал Фед. – И все потому, что кто-то был бес-с-спечен!
В горле стало еще суше.
– Как?…
– Заклятье отс-с-скочило. – Рот ящерицы, когда Фед говорил, приоткрывался. – Вместо червенца оно обратило меня.
Я лихорадочно перебирала все знакомые мне колдовские сплетения. Наставник с другого Пути, там свои правила, но если понять основу, может быть, я бы могла…
– Бесполезно. Я придумал сплетение на ходу.
– Что же мы будем делать?
– Вытащим тебя с острова прежде, чем нагрянут червенцы. – Ящерица перебралась на окно и выглянула на улицу. – Мое заклинание распадется, – сказал он оттуда приглушенно. – Но когда? Лес-с-сёна, одежда под лавкой. Переодевайся живей.
Я расчистила пол от соломы, нашла выемку и поддела ее ногтями. Внутри лежал плотный сверток. До меня медленно доходил смысл произошедшего.
– Я не догадывалась, что он… Я хотела помочь тебе…
– Или хотела в Линдозеро, – слова наставника разили с безжалостной прямотой. – Иногда я думаю, что зря рассказывал тебе все эти сказки про Полуденного царя…
– Это не сказки!
– Червонные жрецы победили, Лесёна. Никто не придет, чтобы спасти нас. Мы должны заботиться о себе, а не о легендах.
Я смотрела на него, на маленькое теперь и слабое тело, и небывалое чувство поднималось внутри. Пускай слова его приносят боль, я знала, что это не вся правда, что есть еще в этом враждебном к колдунам мире что-то, за что еще можно держаться.
– Мы семья. – Я распрямилась. – И другая у меня вряд ли появится. Ты и колдуны из Обители…
– Я рад, что ты это понимаешь, – резко сказал Фед. – Но нельзя терять время.
– Послушай, мы должны продолжить начатое, должны хранить наши предания! – Я перевела дыхание и добавила: – Прости, но я еду в Линдозеро.