А мне вновь захотелось его стукнуть, хоть и понимала, что он прав.
– Ладно, мы обязательно с этим разберемся, – как-то уж слишком беззаботно заверил меня мужчина. – Иди на улицу, мне нужно купить кое-что у Даврега, раз уж его артефакты тебе не подошли, а я остался в минусе.
Я не сдвинулась с места, демонстративно сложив руки на груди.
– Ну и что я опять сделал не так?
– Дверь.
– Она вон в той стороне, – как для дурочки объяснил Клауд.
Но мне тоже было что ему сказать.
– Я. Не. Могу. Ее. Открыть.
Медленно, словно в слоумо, маг закрыл глаза, проводя по лицу рукой.
– Даврег, – крикнул он артефактору, не сводя с меня глаз. – Я зайду вечером. Мне тут нужно одного ребенка проводить до дома.
Надо ли говорить, что я не удержалась и наступила каблуком новых сапожек на ногу мага. В этот раз мужчина не издал ни звука, но дверь за ним хлопнула несколько громче, чем должна была.
Только преодолев полпути я, громко выдохнув через нос, сказала:
– Прости. Ты ведь не виноват, что я такая. Пустое место без способностей. Я, наверное, злюсь на себя, а ты удачно попал под горячую руку.
– Ногу, – поправил меня Клауд, задорно мне подмигнув. И я не сдержалась, запрокинула голову, громко рассмеялась.
– Мир? – спросила с надеждой.
– Мир. И ты не пустое место. Запомни это.
Мы прошли еще немного в тишине и молчании, когда я, наконец, решилась задать волнующий меня вопрос:
– Почему так просто?
– О чем ты? – он действительно не понимал.
– Почему ты так просто расстался со своим оружием, которое долгое время служило тебе верой и правдой? Это же часть тебя, как я поняла по твоим рассказам.
– А еще оно пело для тебя. Разве у меня был выбор? Когда судьба стучится в двери, Божена, ей нельзя не открыть двери. Это чревато непредсказуемыми последствиями.
Клауд нравоучительно коснулся пальцем моего носа и пошел по дороге к дому, а я не могла отделаться от щемящего чувства в районе груди. Нет, это точно не было проявлением силы. Другое ощущение. Неведомое. Со сладко-горьким привкусом. Закусив губу, я последовала за магов, стараясь выкинуть посторонние мысли из головы.
Мне не спалось. Всю ночь снились кошмары, и я то и дело просыпалась, чтобы проверить, открыты ли двери. Еще вечером попросила служанку их не закрывать, потому что боялась остаться одна в закрытой комнате без возможности выйти. Приступ клаустрофобии, о котором я так долго не вспоминала с самого детства, вдруг пробудился, завладев моим сознанием с удвоенной силой. О том, как меня закрывали в каморке приюта в полной темноте, вспоминать не хотелось. Это казалось пережитком прошлого. Прошлого, которое не уходит навсегда, притаившись словно дикий зверь, ждущий удачного момента, чтобы вновь напомнить о себе. И сегодня оказался тот самый.
Вынырнув третий раз из очередного темного сна, плюнула и встала, понимая, что, скорее всего, больше и не усну. Для успокоения еще раз проверила дверь, а потом умостилась в середине комнаты на ковре, складывая ноги в позе лотоса. Нет ничего лучше медитации. Тем более, когда рядом нет Васи, способной успокоить и на все найти разумный ответ.
Вдох. Выдох. Пустота. Мир вокруг исчезает, превращаясь в поток времени и пространства, у которого нет ни начала, ни конца. Только стук сердца, набатом бьющий на задворках сознания, дает знать, что ты еще в теле, что ты еще жив.
После медитаций я всегда чувствую себя лучше. Мысли собираются и раскладываются по полочкам, а то, что пугало, вдруг теряет свои зловещие очертания. И в этот раз практика меня не подвела: чужой мир перестал казаться западней, и то, как складывались дела, даже радовали своей стремительностью. По крайней мере, я знала, в какую сторону намерена двигаться, и у меня был человек, готовый помочь. Конечно, он преследовал свои мотивы, но, надо отдать ему должное, не скрывал от меня ничего. Либо говорил большую часть из того, что мне требовалось знать, и это уже являлось плюсом. Как бы там ни было, у меня особо не оставалось других вариантов. Я либо доверяла ему, либо могла со спокойной душой пойти прыгнуть с обрыва.
Лицо Клауда разом возникло перед моими глазами, и я не смогла отказать себе в удовольствии просмаковать каждую его черточку: коротко стриженные волосы, находящиеся в вечном беспорядке, тонкий аристократический нос и волевой подбородок, поросший небольшой щетиной. Что греха таить, маг был невероятно красив. Но не той красотой, которая сразу бьет по глазам, а таинственной и сдержанной. Мимо такого мужчины легко пройдешь стороной, но если вам повезет столкнуться и посмотреть в его серые глаза, то можно почувствовать, как земля уходит из-под ног, и вы падаете. Падаете, совершенно не сопротивляясь.