– Люба? Что случилось?
Закрыв лицо руками, она вдруг заплакала. Навзрыд, со всхлипами. Утираясь кулачками, как маленький ребенок.
Я, если честно, впала в ступор. Подружка, конечно, плакала время от времени. Но редко и мало, скорее, для порядка и под какую-нибудь заунывную песню. Говорила, грех под эти стоны не пустить слезу. А так, чтобы истерика женская… Такое было один раз лет шесть назад.
Разлив еще раз по одной, быстро замахнула стопку в себя, встала, вытащила пакет с бумажными салфетками, сунула ей на колени. Она благодарно покивала, продолжая подвывать. Ясно, что пока разговора не получится, надо переждать.
История нашего знакомства очень пикантная и даже невероятная. Многие непонимающе качают головами, когда узнают.
Мы не подружки с розовой юности, детского сада, школы или института, не знакомились на работе или студенческой вечеринке. А познакомились мы у дверей моей квартиры, прошло уже чуть более семи лет. Сейчас смешно вспоминать, а тогда было совсем не до смеха.
На новогодний корпоратив, мы рабочим коллективом завалились в какой-то ресторан. Я работала весовщицей на складе. Почему, не спрашивайте. В девяностые кто кем только не работал. Помимо нас в этом не очень солидном и немного мрачноватом заведении гудело еще несколько компаний с такими же средненькими доходами, как и у нас.
В конце концов, с одними из таких новогодних отмечальшиков мы смешались – все же веселей большим коллективом. Ребята были с хлебозавода. Веселые, уже подзарядившиеся для разогрева на работе, травящие анекдоты и байки про производство хлебобулочных изделий. Такие что потом, заходя в магазины долго на батоны и все остальное даже смотреть, не хотелось.
Сдвинув несколько столов, мы очень быстро перезнакомились и шумно загалдели, перекрывая голоса других. Официантки на нас смотрели не очень добро, так как заказывали мало, места занимали много, а сидеть собирались долго.
Вечер продвигался. Голова начала кружится, перед глазами уже все плыло. Из разговоров я улавливала только обрывки фраз и даже не пыталась вникнуть в их смысл. Это требовало слишком больших энергозатрат и сомнительно, что вышло бы что-то путное. Рядом со мной вдруг оказался молодой мужик чуть за тридцать. Мрачно вливая в себя рюмку за рюмкой, он что-то бухтел и бухтел мне на ухо. Видимо, что-то очень личное и важное для него. Иногда, прорываясь через алкогольную завесу, я разбирала слова: «жена», «совсем достала», «покоя нет» и все в таком духе. Не знаю, почему ему вдруг показалось, что моя грудь и жилетка хотят, чтобы на них выплакались. А уж слушать арии про «жен» и «тещ» удовольствие ниже среднего. Это все мы слышали и на работе с ужасающей регулярностью. Первый год за мной ухаживали все кому не лень. Потом директор нашего склада пал жертвой моего скромного обаяния и местные донжуаны поутихли. Роман наш был недолгим – месяца три. А потом мы расстались по обоюдному согласию, без скандала, драки и взаимных оскорблений. Ждала, что уволит. Но нет. События, происходящие в стране в девяносто восьмом году, отвлекли от личных переживаний. Так и осталась при своем месте. Народ уже не лип и считал немного странноватой.
Вот сидела я, слушала этого несчастного и радовалась, что хмельной туман не позволяет до конца вдуматься в суть его речей. Если бы вдумалась, то, наверное, женская солидарность взяла бы верх и выплеснулась наружу, в форме нескольких ласковых фраз.
Но я сидела, слушала и кивала, время от времени повторяла:
– Хм…
Ему больше и не требовалось. Так мне показалось сначала. Просто пьяный мужчина. Просто надо выговориться. А его товарищи уже раз сто слышали эту душещипательную историю про «непонимание» и вообще горькую судьбину. Ну, и пришли сюда не за тем, а веселиться, отмечать Новый Год.
Кивая в очередной раз, я почувствовала его руку у себя на коленке. Вторая легла мне на плечо, притягивая ближе. Коленка была уже исследована и пошла очередь бедра.
«Приехали, называется».
Покашляв немного, аккуратно сняла его ручонку со своего плечика, улыбнулась и проорала на ухо:
– Извини, нужно отойти ненадолго.
– Да, конечно.
Возвращаться, если честно, не собиралась. Но, выйдя из дамской комнаты, увидела вновь своего кавалера мающегося неприкаянно в вестибюле. Вот ведь неймется.
Он подхватил меня под ручку, и мы вернулись в зал. А куда было деваться? Не вступать же с ним в военные действия. Тем более с пьяным мужчиной лучше особо не спорить. Подожду, когда отключится, и потихоньку уйду. Таков был мой план действий. Но я не рассчитала свои силы и отключилась раньше него.
Пробуждение было не самым приятным, принимая во внимание вчерашние возлияния. И еще то, что рядом кто-то лежал, бесцеремонно примяв меня своей тушей к дивану, попыхивая прямо в лицо перегаром. Вот ужас!