Орнштейн пристально посмотрел на нее.
- Просто я, как командир, должен был проведать тебя первым, - произнес он после едва заметной паузы, - сейчас я передам ему, что тебя уже можно навестить, и он обязательно придет. - Орнштейн поднялся со скамьи и слегка поклонился Киран. - Благодарю тебя за отвагу в сражении и за неоценимую помощь в подготовке к нему. Желаю тебе скорейшего выздоровления, - и он вышел из комнаты. Киран еле слышно вздохнула.
Буквально через пару минут на пороге комнаты возник Арториас. Он замер на мгновение, словно не решаясь войти, потом склонил голову в почтительном поклоне, шагнул к изножью кровати и снова остановился, как будто споткнувшись.
- Я подвел тебя, - наконец глухо выговорил он. - Я совершил непростительную ошибку, за которую теперь расплачиваешься ты. Я виноват перед тобой и даже не смею просить прощения.
- О чем ты говоришь, - улыбаясь, отозвалась Киран. - Какое прощение! Любой солдат сделал бы то же самое для другого, - она немного приподнялась на постели и протянула к Арториасу здоровую руку. - Садись, что же ты стоишь!
Арториас шагнул вперед и осторожно присел на край кровати.
- Мы победили, - сказал он, - отвели от Анор Лондо смертельную угрозу. И в этом очень велика твоя заслуга. Твоя помощь в подготовке... - он замолчал, отвел взгляд в сторону, покачал головой и с болью в голосе проговорил: - Ты приняла на себя удар, который предназначался мне...
- Ну, и ты, и я прекрасно понимаем, что если бы ты погиб, это было бы несоразмерно большей потерей для гвардии и лорда Гвина, - со слабой улыбкой возразила Киран.
- Возможно, но...- Арториас посмотрел на нее странно растерянным взглядом и вдруг накрыл ладонью кисть полупарализованной левой руки Киран, безвольно лежащую поверх покрывала. Киран сквозь покалывающее онемение почувствовала тепло его пальцев. - Я не могу себя простить за то, что ты пострадала из-за меня, - Арториас посмотрел ей в глаза, огненные зрачки вспыхнули яростным пламенем, - а если бы ты погибла...
- Ты не дал бы мне погибнуть, - выдохнула Киран, неожиданно для себя приподнялась и обвила здоровой рукой шею Арториаса. Испугавшись собственного порыва, она сразу же попыталась отстраниться, но Арториас мягко удержал ее, обняв за плечи так осторожно, словно старался удержать в ладонях мотылька и не примять его крылья. Через несколько мгновений он отпустил ее, снова на мгновение сжал ее руку и поднялся.
- Выздоравливай скорее, - тихо сказал он и быстро вышел из комнаты.
Магия лучшего придворного лекаря медленно, но верно делала свое дело. К вечеру четвертого дня Киран осторожно встала на ноги и прошлась по комнате, только совсем немного припадая на левую ногу. Катрина, которая, как наседка за цыпленком, шла за Киран по комнате, разведя руки в стороны, чтобы в случае чего поддержать, захлопала в ладоши и довольно засмеялась. - Вот ты и готова к выходу в свет! - воскликнула она. - Еще ночь под действием заклинаний - и онемение полностью пройдет!
- К какому еще выходу в свет? - испугалась Киран.
- А тебе не говорили? - Катрина широко улыбнулась. - Гвин распорядился отложить официальный пир по случаю вашей победы до того времени, когда ты встанешь на ноги.
- Официальный пир? - Киран даже попятилась. - О, нет!..
- Не любишь пиры, как я вижу, - усмехнулась Катрина. - Я тоже их терпеть не могу. Но терпеть приходится, мы ведь с тобой придворные! - она дружески хлопнула Киран по плечу. - Там будут все твои товарищи, - добавила она, - они будут очень рады увидеть тебя здоровой и невредимой. Так что у тебя нет другого выхода, готовься! - Катрина ободряюще улыбнулась. - Я доложу капитану Орнштейну о том, что ты выздоровела, значит, уже завтра можешь ожидать вызова.
Киран демонстративно схватилась за голову. Катрина расхохоталась.
На следующее утро, как и предполагала Катрина, Киран вызвали к Орнштейну. Онемение полностью прошло, и Киран с удовольствием облачилась в свои доспехи и отправилась в башню, где находился кабинет капитана.
- Входи, Киран, садись, - поприветствовал ее Орнштейн, - я рад видеть тебя в добром здравии. Тебе уже сообщили, что лорд Гвин ждал твоего выздоровления, чтобы устроить официальный прием по случаю победы нашего отряда?
- Да, сир, сообщили, - сокрушенно произнесла Киран, кланяясь и садясь на стул напротив капитана. - Мне уже начинает казаться, что самая сложная часть нашей службы - это не сами битвы, а то, что устраивается после побед...
Орнштейн одобрительно улыбнулся.
- Это точно, леди Киран, ты все правильно понимаешь!.. Но тем не менее, у нас нет выбора, прием устраивается в нашу честь, и мы обязаны на нем присутствовать, никуда не денешься. Однако прием приемом, а завтра в полдень нам назначена аудиенция у самого лорда Гвина. Он желает побеседовать с нами отдельно. Поэтому я тебя и вызвал. Поскольку ты в первый раз будешь представлена лорду Гвину, тебе необходимо ознакомиться с некоторыми правилами этикета. Итак, слушай внимательно...
На следующий день, за несколько минут до наступления полудня, Киран в начищенном доспехе, с оружием, но без щита и шлема, прибыла ко входу в малый тронный зал. Перед двустворчатыми дверями ее уже ждали Орнштейн и Гох. Киран поклонилась им обоим одновременно. Орнштейн осмотрел ее с головы до ног, одобрительно кивнул и сказал: - Доброго дня, Киран. Ну как, ты готова?
Киран пожала плечами и растерянно улыбнулась.
- Привет, кроха Мотылек, - пробасил Гох, назвав ее прозвищем, которое он сам дал ей и которым только сам и называл - он говорил, что она такая маленькая и хрупкая, что в ее сторону и чихнуть-то страшно. Киран полюбила неразговорчивого гиганта, как старшего брата, и Соколиный Глаз отвечал ей тем же, по мелочам опекал ее и даже вырезал специально для нее забавные деревянные фигурки в своей мастерской.
- Привет, Гох, - улыбнулась лучнику Киран. - Выспался? - она знала, что Гох любит засиживаться в своей мастерской до утра, вырезая сложные и причудливые изделия из редких пород дерева.
- Нет, - ухмыльнулся гигант, - но я нисколько не жалею. Зайди потом ко мне, покажу, что у меня получилось...
- Доброго дня, Киран, - раздался за спиной глуховатый голос, на плечо Киран легла и сразу же исчезла тяжелая рука. Арториас неслышно появился из коридора, кивнул Гоху и Орнштейну и отошел в сторону, привалившись к стене и сложив руки на груди. Он выглядел усталым, глаза как будто выглядывали из темных провалов. Орнштейн внимательно посмотрел на него, хотел было что-то сказать, но едва заметно покачал головой и промолчал. Киран с тревогой переводила взгляд с одного на другого - в ее отсутствие явно что-то изменилось, и она пока не понимала, что именно.
В этот момент высокие двустворчатые двери тронного зала распахнулись, и Орнштейн знаком приказал им следовать за ним. Киран вспомнила его наставления, глубоко вздохнула, покосилась на Гоха и шагнула вперед.
Малый тронный зал был примерно пятидесяти шагов в длину и двадцати пяти - в ширину, вдоль длинных стен тянулись ряды колонн, у стены, противоположной входу, на помосте под балдахином стоял трон, над которым висело знамя Света. На троне очень прямо сидел Гвин, положив руки на колени. У подножия ступеней, ведущих на помост, стояла небольшая скамеечка, обитая алым бархатом. При виде нее у Киран часто забилось сердце - она знала, для чего эта скамеечка там устанавливается...
Следуя указаниям Орнштейна, Киран прошла в центр зала, остановилась и низко поклонилась. Слева и справа от нее, отстав на три шага, остановились Арториас и Гох. Орнштейн шел в пяти шагах впереди. Он приблизился к подножию помоста, поклонился и застыл.
- Приветствую вас, - глубокий голос Гвина заполнил зал, - и благодарю за верную службу. - Рыцари вновь низко поклонились. - Орнштейн, я слушаю тебя.
Орнштейн начал подробный доклад о ходе кампании и ее результатах. Киран стояла, вытянувшись в струнку, и слушала звучный голос капитана, повествующий будто бы о великой битве древности и героях, о которых она знала только из книг, и с трудом осознавала, что речь идет о ней самой.