гие, как потерю рычагов давления и главное-халявы! Новый командир части, отличный горнолыжник и неплохой рукопашник, пытался навести порядок. Видимо, не только в нашей части начались такие проблемы в офицерской среде. Офицерские кадры усиливали идейными борцами с неуставщиной. К счастью, подполковник Лихунов являлся не только искренним (не показушным!) сторонником борьбы с дедовщиной, но и просто порядочным человеком, что довольно редко. А когда появился новый замполит части, все поняли-назад дороги нет! Необходимо искоренять эту заразу. Хочется добавить, что на стороне Алекса были многие офицеры. У одного из них он ходил в любимчиках. Старший лейтенант Ефремов восхищался нестандартными решениями Алекса по маскировке, выборе позиции, организации днёвки, продуманного и обоснованного питьевого режима, компоновке снаряжения, рытью секретов (это были шедевры земляных работ). На полигоне он нарыл их километры (в виде наказания). Для стрельбы лёжа, стоя, с колена, окопы полного профиля с нишами, пулемётные гнёзда, с бруствером и без, лисьи норы и секреты, ячейки, с маскировкой и без. В этом он достиг особого совершенства, как, впрочем, и во многом. Удивлял Ефремова разными предложениями по усовершенствованию всего, с чем сталкивался в боевой подготовке. Этот офицер был великолепным рукопашником и мастером ножевого боя, и Алекс, сам интересовавшийся этой темой на гражданке, занимавшийся стрельбой и разными единоборствами давал интересные советы по изготовлению различных манекенов и приспособлений для занятий. Что они и делали. Он и обратил внимание майора Клинцевича (зама по боевой) на парня. Прапорщик Гена Свищёв (мастер спорта по самбо и инструктор по спецподготовке) и Алекс с Клинцевичем целыми днями пропадали на полигоне. Тем более после госпиталя, где Алекс провёл месяц на излечении, он восстанавливался, никуда особо не привлекаясь. На прыжках неудачно приземлился, повредил ахиллово сухожилие и сломал что-то в голеностопе, проведя в гипсе почти месяц. Переделывали и усовершенствовали, ремонтировали полосу разведчика, разные пункты подготовки бойцов. Это всё было на первом году службы, пока шло обучение и подготовка. Огневая, физическая, тактическая, радиодело, военно-топографическая, парашютно-десантная, военно-медицинская, химическая (защита от оружия массового поражения), горная (военная альпинистика), рукопашный и ножевой бой, минно-взрывное дело, тактико-специальная, специальная разведывательная, инженерная, навигационная топогеодезическая, выживание и обеспечение жизнедеятельности…Хотя могу где-то ошибаться, путая срочную службу с послеармейским обучением в одной конторе. В предгорьях Карпат можно было проводить практически всю подготовку, помимо учебного городка. На втором году службы, Алексу, как подготовленному бойцу, пришлось продемонстрировать все навыки и умения, полученные в ходе обучения. А перед самым дембелем, за неделю до дома, видимо в виде дембельского аккорда (был такой термин) Алекс от скуки решил попробовать себя в роли модельера. Он переделал, а по факту-изготовил заново стандартную спецназовскую разгрузку (разгрузочный жилет) для Гены Свищёва, отправляющегося в командировку в составе офицерской группы. В личное время, когда другие отдыхали и готовились к дембелю, своими руками сшил тому дополнительные разноразмерные подсумки для уже сделанной разгрузки. Посыпались было заказы, но Алексу стало это всё неинтересно. Да ещё загремел на гарнизонную гауптвахту, где его чуть не убили выводные и часовые из азиатских республик. Вообще, тема дедовщины в армии в середине 80-х в самый её пик, давно описана и обсосана со всех сторон. И про армейскую службу написаны целые фолианты. Кто бы их читал? Молодёжи всё это не интересно. Не буду на этом останавливаться. Слава Богу, воинская часть была не беспредельная, боевая. Заканчивая армейскую тему, хотелось упомянуть о восстановлении после серьёзной травмы. После выписки из госпиталя Алекс немного хромал и встал вопрос о его переводе в нестроевую часть. Это была катастрофа! Тогда Ефремов и Клинцевич договорились с медиками об отсрочки принятия окончательного решения. За короткий срок они вернули парня в строй. Дальше интересный момент. По утрам, когда все, находившиеся в ППД (пункте постоянной дислокации) выбегали на свои привычные пять км, а затем на спортгородок на полчаса, Алекс, затянув берцы, выходил на пробежку, разработанную старшим лейтенантом. Восстанавливаемый голеностоп дополнительно перевязывался-перетягивался жёстко парашютной стропой, и Алекс не торопясь бегал по короткой тропиночке туда-сюда. На тропинке (внимание!) были камни, обломки веток, досок, битый кирпич и разный хлам. Стопы ног, особенно повреждённая оказывались под разными углами к поверхности и слегка травмировались. Слегка! Сильно зашнурованные берцы (плюс стропа) спасали от серьёзных вывихов и растяжений. То есть, вдумайтесь, дозированные микротравмы восстанавливали повреждённый, поломанный и частично надорванный голеностоп! Покумекав, решили проблему и с кровоснабжением. Были ещё и другие упражнения, самомассаж и удары ногами по манекенам. А дальше Алекс, как всегда доработал всё это. По идиотской привычке доводить всё до совершенства. Были сколочены две доски под углом в девяноста градусов друг к другу в виде длинной крыши домика. И сколочены ещё две, положенные параллельно. А затем Алекс ходил по ним, ставя ступни под углом наружу (туда) и под углом внутрь (обратно). По одной как бы крыше он шёл туда, возвращаясь между как бы крышами обратно. Восстановился быстро и продолжил службу. Вдрызг убил на этом, правда, две пары старых прыжковых ботинок и пару берцев. Вот такая интересная история. Хоть кандидатскую пиши! Вернёмся же к воспитанию. Дед учил внука уму-разуму, как он это понимал. Чистые руки, горячее сердце и холодная голова. И всё в таком духе. Алекс не боялся съездить к очередной пассии в другой район Москвы на разборки с бывшим ухажером. Будь то Тушино или Матвеевка, Пролетарка или Измайлово, Каширка или Кутузовский, Фили или Чертаново, или какая-нибудь дыра типа Кузьминок. Ездил всегда на разборки один, понимая, что двое-это уже компания. А против компании выйдет тоже компания, только в ней может быть уже трое или пятеро балбесов, разгорячённых той же самой бормотухой или пивом. А так, один на один, как и положено, по чеснаку, то есть по-честному. В ста процентов случаев это срабатывало. Драка обычно переходила в возню в партере. С тех самых пор он возненавидел борьбу. Борьбу в чистом виде. Как элемент рукопашного боя приходилось осваивать бросковую технику в армии. С каким удовольствием он припечатывал к ковру сержанта-хохла, с оттяжкой, не давая выполнить страховку. Впрочем, и они все делали так же. Хрен обухом не перешибёшь! Да и после срочной службы сталкивался с бросковой техникой. До сих пор, глядя на кувыркание двух мужиков на ковре, особенно борьбу в партере, создается ощущение чего-то липкого, противного, как бы гомосексуального. То ли дело бокс, классический или тайский, наконец, кикбоксинг. Во время спарринга в зале из головы уходит всё глупое и наносное, ненависть, зависть, вся накопившаяся злоба, иногда даже безысходность. Остаются пустота и приятная усталость. И даже если с очередным спарринг партнером, не вполне корректным, напропускал ударов. Кровь из носа давно уже не течет. А если и появляется ощущение, что вот-вот потечет, стоит немного носом пошмыгать и высморкаться громко в платок или полотенце. Всё, можно дальше боксировать. Занятия каратэ выработали уважения к партнерам, учителю, залу, виду единоборств. Джиу-джицу приучило к гибкости в отношениях с людьми, к терпимости. Айкидо приучило к гармонии в жизни, гармонии во всём. Будь то работа, тренировка, учёба или личная жизнь. Да, а тогда ничего этого не было. И Алекс, созвонившись с очередной подругой, ехал в её пенаты, часто понимая, что его ждет при встрече с местными. Он не был писаным красавцем, вообще не был красивым. Но был, по словам его подруг, обворожительным и обаятельным. Очаровательным, как говорили некоторые его визави. В отличии от большинства тогдашних парней, грубых и неотесанных. В придачу вульгарных и наглых. Он же ничего не просил, а тем более не требовал. Всё должно было происходить естественным путём. Иногда надо было просто чуть-чуть подтолкнуть её к этому. Направить, так сказать на верный путь. Ну, а нет, так нет. Никто никому ничего не должен. Ну, а ему всё это было просто интересно. Поездки, встречи, гуляния, поцелуи и прощания. Всё это вносило разнообразие в жизнь. Избавляло от скуки и безделья. Утончало отношения. А уже то, что парень прётся через всю Москву на другой конец к ней, на тот момент единственной, готовый из-за неё разобраться (и выполнявший обещанное) с бывшим, не боясь местной шпаны, воздвигало его в её глазах на недосягаемый для остальных пьедестал. Всё это закончилось с призывом на действительную военную службу на два года. Была невеста, которая ждала своего солдатика, ставшая потом женой. Были и другие женщины, ну куда же без них? Всё это было потом, после юности. А сейчас он ночью сидел на кухне на даче и писал стихи, посвящённые Ленке, которая из гадкого утёнка выросла, как там у классика, в прекрасную лебедь? Так оно и было. По ночам писал стихи и отдавал ей через девчонок. Она не отвечала и никак не реа