– Да вижу, Михайловна, всё будет тип-топ.
– Давай, иди работай, бригадир.
Он отпрянул в темноту за штабеля ящиков, никто его не увидел. Так, спокойно, ровная мушка, плавный спуск. История принимает необычный поворот, он ещё не участвовал в поножовщине. Как это-человека резать? Уже гораздо позже, изучая линейный ножевой бой, не для широкой публики, потом круговой, в армии, для разведдиверсионных подразделений спецназначения, вспомнил эту ситуацию, казавшуюся ему дикой, какой-то киношной. А изучив ножевой бой, привезённый из далёкой экзотической страны бойцами 101-й школы, вспомнил все свои юношеские сомнения и переживания в тот момент, и улыбнувшись тогда тем своим, подростковым и по-детски наивным мыслям, продолжил выполнять задание. А тогда он понимал, надеялся, что бригада его не бросит и не оставит одного против уркаганов, работающих в соседнем цеху. После работы всей бригадой, что было не часто, отправились в пивняк. Не в тот обеденный, а в пивнушку находящуюся, в соседнем с ДК Коммуна здании. Пивняк этот занимал весь первый этаж старинного двухэтажного особняка, там стояли разливные автоматы. Надо было вставить поллитровую кружку и бросить 20 копеечную монету. Пивняк отличался от загона рядом с заводом, был чище и как-то цивилизованней, что ли. Публика была посимпатичнее, чем в загоне. Всем взяли по две кружки без ерша. Пили молча, как на поминках. Первым начал бригадир Николай. Он высказался в том духе, что не стоит Алексу подбивать клинья к Зойке, не того полета птица. Его поддержал Константин. Многозначительно посмотрев на Алекса, сказал. Лучше синица в руках, чем утка под кроватью. В разговор встрял театрал. Баб много и все они свободные. Ну, или временно занятые. Дерзай. Далее внес свою лепту Шнырь. Типа, ништяк баба, да всё красное-западло, а она-вожак комсомольский, красная с ног до головы. Последним подвел итог пенсионер. Его слова звучали как приговор. В первую очередь думай не о себе, а об окружающих тебя людях. О них-в первую очередь! И во всех непонятках виноватым считай только себя! Не виновным, а именно-виноватым. Пойми разницу! И если ты оказался в глупой ситуации, ты сам и виноват в этом. Все эти слова и высказывания Алекс отложил в своем мозгу, буквально делал зарубки в памяти. И взял их для себя, как Руководство по жизни. И со временем понял разницу. Как же в дальнейшей, во взрослой жизни ему всё это пригодилось. Низкий поклон всем этим людям! А тогда они объяснили ему очевидное, казавшееся ему невероятным. Он всё выслушал, допил вторую кружку и заверил всех, всю бригаду, что возьмется за ум и сделает правильный выбор. На том и разошлись. На следующий день во время обеда, точнее перед его началом, когда обычно ходили попить пивка всем кагалом, Николай отказался идти. У них с Константином есть дела и они потом подойдут. Ну потом, так потом. Когда вернулись из загона, не дождавшись двух своих соратников, разложили нехитрый скарб и принялись за обед. И тут на склад вошли, практически влетели Коля с Костей. Коля бросился к раковине и подставил разбитые руки под струю холодной воды. Костя как-то вяло присел на диван. Его левое предплечье было замотано какой-то тряпкой, из-под которой капала кровь. Он зажимал эту тряпку правой рукой.
– Бегом тряпки искать и затирать кровь, что к нам с улицы ведёт! Бегом, я сказал! Все вскочили и бросились искать тряпки.
–Пока мусора к нам не притопали, всю кровь затереть, бегом!
Николай выглядел злым и возбуждённым. Все капли были затерты внутри и на улице до соседнего цеха. Исполнители вернулись на склад и застыли в ожидании следующих приказаний. Рядом с Костей и Николаем стояла Мария Михайловна.
– Врачихе я позвонила, сейчас придёт зашивать тебя Константин, и тебе Коля руки обработает. Она обо всем молчать будет, я ей помогла на работу к нам устроиться, брать нигде не хотели. Из-за ампул, с которыми она влипла и последующего. Так что у вас там у вас вышло?
– Твари. Какие же твари. Пришли поговорить, тему обсудить, а эти педерасты в драку полезли. Пришлось их угомонить, потом этот, как его, мелкий говнюк, с малолетки откинувшийся, заточку вытащил и на Костю попёр. За ним другие. Откуда только взяли всё это? Где ты так махаться научился, Константин?
– Кто не был тот будет, кто был не забудет! Но всё-таки меня второй зацепил шабером, не углядел я.
– Это не второй, это третий был, второго ты уделал. А когда Седой вошёл, ты малость расслабился. Вот этот третий сбоку и прыгнул. Я думал-хана тебе, не успеваю достать, дотянуться до него. А ты молоток! Предплечье под удар подставил и вырубил гадёныша. Где так намастачился рубится, а?