Сегодня, на удивление, телефон не разрывался от звонков навязчивых коллекторов. Было ли это затишье перед бурей или просто милое совпадение, Егор не знал да и знать не хотел, стараясь вообще не вспоминать об общении с непредсказуемым безумцем накануне.
В самом что ни на есть дурном расположении духа, нисколько не исправленном поспешным обедом, Егор ввалился в помещение пресловутой фирмы.
Ее обитатели сразу учуяли неладное, чуть ли не в линейку выстраиваясь перед пребывающим в ярости ревизором. В ярости - потому что его круто подставили, утаив большую часть важных документов, в ярости, потому что начальница обещала лишить его премии в случае провала этого дела, в ярости, потому что именно сейчас снова пришлось столкнуться со своим страхом, только в чужом воплощении.
- Это что такое?! - Егор присел на край стола, одной рукой опираясь о столешницу, а другой - оживленно жестикулируя, - товар мимо лаборатории пронести решили? Народ массово отравить задумали?
Скользкая троица переглянулась, точнее, переглянулись секретарша и заместитель, а директор с растерянным видом заворочал башней наподобие филина и покраснел.
- Егор Аркадьевич, мы эти товары только транзитом, без использования в нашей стране, - дрогнувшим голосом начал оправдываться директор. - Маша, дай документы! - совершенно изменившимся тоном рявкнул он в сторону секретарши, которая, как по команде, извлекла из шкафа скоросшиватель с «черной бухгалтерией» и с вытаращенными от испуга глазами протянула ее разъяренному Егору.
- И если у меня не совпадет! - Егор многозначительно поднял кверху указательный палец. - То поверьте, лицензии вы лишитесь моментально!
Все то время, в течение которого он сверял поступления, передвигая красную линейку от одной строки с мелкими цифрами к другой, директор бубнил себе под нос о том, какой он честный и правильный, о том, что в данном случае он совершил только логистический реверанс, не более того, о том, что таможенники, сдавшие его, -
последние мерзавцы и лживые проходимцы.
Он метался из угла в угол, заложив руки за спину, и разглагольствовал с пеной у рта, а Егор, исподлобья поглядывая на изломанную траекторию его движения, с напряжением ожидал, когда слепой мужчина наконец-таки врежется лбом о дверной косяк. Но тот не врезался, успешно лавируя по своей территории.
Мелкие цифры начали расплываться, постепенно превращаясь в неприглядную серую размазню, но к этому времени Егор успел окончить свою миссию и, побыструхе накропав весьма позорный для такой презентабельной фирмы разоблачительный акт, протянул ее хозяину ручку для подписи.
Директора трясло и колотило. И, наверное, если бы он хотя бы мало-мальски видел, то смог бы собственноручно поставить проклятую подпись. Но он не видел и в нерешительности замер у края собственного стола, за которым продолжал восседать Егор, в нетерпении негромко хмыкнувший, словно давая подсказку: «Я тут!»
Егор видел, как стиснулись его кулаки до едва заметной дрожи, как тонкие губы сжались в плотную линию гнева, как слепая искра бесцветным огнем вспыхнула в светлых глазах и тут же погасла, и сделал вывод для себя, что он зря не пошел на больничный, который всецело избавил бы его от этого неприятного созерцания чужого бессилия.
- Распишитесь, - обреченно выдохнул директор, давая «добро» своему заместителю поставить в этом деле жирную точку.
Тот быстро метнулся к обличительному документу и снова поставил свою разухабистую подпись с завитушками «под хохлому».
- Все, - резко произнес Егор, звонко хлопнув ладонью по исписанной бумаге. Этой подписью директор поставил своей фирме смертный приговор, одним махом признавая свою непростительную ошибку. Его взяли на понт, не предъявляя никаких доказательств, абсолютно голословно, а он тут же выложил всю подноготную, к тому же и завизировал ее в спешном порядке. И если бы он не поставил свою подпись, то вполне еще можно было побороться за сомнительную правоту, но непредвиденный поворот, вначале успешный, а позже разрушительно-эмоциональный, сделал свое дело. Директор не ожидал, он был застигнут врасплох и решил, что такая своеобразная явка с повинной в виде мгновенного признания собственных ошибок, всенепременно облегчит его участь.
- А там, - директор, в свою очередь, поднял палец кверху, - там меня точно лишат лицензии?
- Можете не сомневаться, - Егор деловито встал из-за стола, аккуратно вкладывая разоблачительный акт в свою зеленую папку. - И подумайте на досуге о своих товарищах на таможне: порой друзья преподносят такие неприятные сюрпризы, которые не ожидаешь даже от посторонних людей.
Директор не ответил, в задумчивости опускаясь на диван и скрещивая руки на груди, при этом принимая закрытую позу.
Уже в коридоре, на пути к выходу, Егора догнал заместитель, заглядывая в его начинающее просветляться от гнева лицо.
- Егор Аркадьевич, вам же на работе бумага для принтера нужна, я точно знаю, а еще у вас машина не закрывается, - скороговоркой зачастил он, ссутулившись до роста Егора и неприятно хрустя каждым пальцем по очереди, - так мы вам на заднее сиденье пару заводских упаковок положили - пользуйтесь всем отделом!
Егор обиженно скривился, останавливаясь напротив суетливого мужчины.
- Заберите обратно. Мне ничего не надо, - процедил он сквозь зубы, с неприязнью наблюдая за торопливой мимикой на подвижном лице собеседника.
- Нет-нет, что вы. Не судите строго, это же для вас, чтобы отчетов можно было написать в три раза больше, - тот не шутил, а просто бросал невпопад свои отрывистые фразы. - Назад я ничего не возьму. Мы в первый раз ошиблись, мы так больше не будем.
- Заберите, я сказал, - шикнул Егор уже возле машины, замечая через боковое стекло две тяжелые коробки с фиолетовыми крышками.
Заместитель директора все не унимался, умоляя повлиять на высокое руководство и принять во внимание их абсолютное раскаяние, при этом полностью игнорируя все просьбы Егора.