Быстрая навязчивая мелодия с новой силой заиграла в голове Макара - и он понял, что сейчас его выход. Осторожно подойдя к Егору, он устремил свой взгляд на эротические позы сплетенных друг с другом мужчин и женщин в безумном танце сладострастия, и ему показалось, что эти яркие фотографии начали оживать. Опиум позволил его сознанию расшириться и начать созерцать вещи, выходившие за грани разумного: жадные руки скользили по обнаженной коже, губы впивались друг в друга, пробуя на вкус прелесть своего желания, - Макар почувствовал нарастающую тяжесть в паху, красноречиво дающую понять, что вторая часть симфонического концерта должна начаться именно сейчас.
Шершавые ладони легли на бедра, заставив Егора негромко вскрикнуть от неожиданности.
- Тише, тише, - Лева снова опустился на корточки, хватая Егора за шею и вдавливая его в пуфик, тем самым не позволяя ему изменить положение тела, - нужно еще чуть-чуть потерпеть.
- Сдохните, твари! - глухо прошипел Егор куда-то в глубину мягкой обивки, не оставляя попыток сменить эту унизительную позу.
Макар вошел быстро и грубо, именно так, как хотел, бесцеремонно и безо всяких прелюдий. Пораженный узостью входа, он замер на несколько секунд, получая волну удовольствия от этих восхитительных ощущений, выбивая из груди своей жертвы жалобный стон безудержного отчаяния, а затем начал двигаться.
Только теперь на глаза навернулись слезы. Хладнокровно выдержать второе действие у Егора не хватило сил, и горячие соленые капли потекли по щекам, неприятным жжением ощущаясь на прокушенной губе. На этот раз было еще больнее, как-то по-животному безобразно и дико. Макар вбивался в него с неким первобытным рычанием, при этом периодически приговаривая непристойные фразы.
Видя, что Егор уже оставил попытки к сопротивлению, Лева отпустил его шею и мягко провел тыльной стороной ладони по мокрой от слез щеке:
- Потерпи, потерпи, мой мальчик, я очень хотел видеть выражение твоего лица при подобном процессе. Ты прекрасен.
Егор ответил лишь сдавленным стоном, вызванным очередным мощным толчком. У него больше не оставалось сил сдерживать свои эмоции: безумные люди сломили волю, полностью подчиняя себе его изнемогшую сущность.
- Вот так, - Лева ласково погладил его по голове. - Хорошо. Хорошо же, правда? - заботливая рука дрогнула, нежно смахивая очередную слезинку, - я хочу запечатлеть этот чудесный момент, он не должен пройти бесследно. - Лева включил камеру на мобильном телефоне, - а сейчас покажи, как тебе нравится, - одной рукой он цепко ухватил Егора за волосы и слегка приподнял его голову, с наслаждением глядя на красивое измученное лицо через экран.
Хриплые слова, прерываемые болезненным шипением, сорвались с губ Егора:
- Сдохните, вы оба сдохните.
Лева усмехнулся, выпуская влажные волосы из своих пальцев и, продолжая снимать на телефон весь этот процесс надругательства, намеренно не захватывая объективом лицо Макара, отошел подальше, чтобы получить наиболее привлекательную картинку, произнес:
- Сдохнем, обязательно сдохнем, не беспокойся об этом.
Лева переходил из угла в угол, снимая весь этот будоражащий кровь процесс, взволнованно вздыхая при каждом стоне, изо всех сил пытаясь придать рукам уверенность и унять их мелкую дрожь. Тонкая струйка пота влажной дорожкой окропила его висок - Лева снимал лучший фильм в своей жизни, фильм о его, только его мальчике.
Почувствовав долгожданную свободу, Егор уткнулся лицом в мягкость обивки, от боли чуть ли не вгрызаясь в покрытую катышками ткань. На этот раз его кошмар был действительно закончен.
- Всем спасибо, вы хорошо поработали, - одобрил Лева, убирая телефон в карман и извлекая оттуда пресловутый пакетик с использованным презервативом.
Макар все понял и вложил в него свой плод неимоверных усилий.
- Ты понеси! - Лева с настойчивостью впихнул этот пакетик прямо в руки Макару.
- Тьфу ты, пакость, - с выражением жуткой брезгливости на лице Макар взял мешочек двумя пальцами и с деланным видом отвернулся в другую сторону.
Егор приподнялся с пуфика и, сев на пятки, выпрямился, с ненавистью глядя на своих обидчиков.
- Куда сейчас? - осведомился Макар, поглядывая на часы.
- Следующий клиент - Рудольф Зарецкий, здесь недалеко.
- Рудольф, Рудольф, Рудик, - Макар цокнул языком, смачно перекатывая понравившиеся звуки, - какое-то старинное имя, устаревшее, Рудик, рудиментное, рудиментарное, вот!
- Ага, в переводе оно означает «Славный волк». Наш славный волк имеет долг в несколько миллионов. Эх, несоответствие выходит. Действительно, рудиментарный Рудик получается.
- Пошли вон из моей квартиры! - подал голос Егор, в бешеном ритме теребя руками, изо всех сил пытаясь ослабить махровый узел за своей спиной.
- Ух ты! - с искренним удивлением воскликнул Макар. - Как быстро очухался!
- Может, развязать его? - задумчиво произнес Лева, снова упаковывая в папку глянцевый журнал.
- Сам развяжется, - бросил Макар, - эвона, злой какой, по ходу, не понравилось ему.
На этот раз Егор ответил фразой, услышать которую от самого себя он раньше посчитал бы более чем недостойным.
- Фу-фу-фу, Егор Аркадьевич, вы даже слова такие знаете, - Лева деловито поправил жилетку, зажав папку под мышкой, и вытряхнул на ладонь из картонной коробочки ментоловый леденец, - не забудьте выплатить долг в ближайшее время. В противном случае вот это видео, - он похлопал себя по карману, где лежал мобильный телефон, - получат все ваши коллеги по работе, - он закинул конфету в рот, - до скорой встречи, - его последние слова прозвучали смазано из-за мешающей говорить конфеты.
- Пошли, Лева, пусть человек отдыхает, - Макар хотел было сплюнуть на пол, но сдержался и, засунув руки в карманы, вышел из комнаты.