Приобняв свободной рукой тонкую талию, а затем проскользнув по всем проступающим позвонкам, устремляясь к нежной шее, и снова зарываясь в локоны на затылке, Лева почувствовал, с какой силой напряглось тело его жертвы, вынужденное принимать все эти ласки. Такой уязвимый, слабый и вожделенный - Лева осознавал, что, глотая слюну Егора и вдыхая запах его волос, он словно теряет себя, уплывая куда-то в неизведанные глубины.
Левины пальцы ловко выпутались из мягких локонов и, проведя подушечками по пульсирующей жилке на шее, на пару секунд придавили ее, заставляя биться еще сильнее, а позже задвигались к пуговицам рубашки, предательски скрывающих доступ к желанному телу.
Петлица за петлицей, никуда не торопясь, наслаждаясь каждым моментом трепещущего предвкушения, Лева шаг за шагом приближался к осознанию своей безграничной власти. Освободив последнюю пуговицу, он с трудом разорвал свой голодный поцелуй, с наслаждением рассматривая замученно-отрешенное выражение лица своего мальчика. Обеими руками взявшись за края рубашки, Лева распахнул ее на вздрогнувшем от накатившей волны внезапного смущения теле и, оголяя нежные плечи, спустил до локтей тонкую ткань.
Щеки Егора вспыхнули, выдавая его обостренную стыдливость.
Лева шумно выдохнул, проскальзывая тяжелым взглядом, а затем и любопытными пальцами вдоль ложбинки на шее, спускаясь ниже к вздымающейся груди, крепко обхватывая и сжимая каждый сосок поочередно, заставляя Егора с силой закусить нижнюю губу. Левина спина покрылась нервным ознобом, когда его ладонь, оставляя обжигающие следы на бархатной коже, устремилась к животу, с удовольствием оглаживая дорожку из светлых волосков, беззастенчиво проникая под не туго затянутый ремень. Пальцы жадно сдавили орган, заставляя Егора негромко вскрикнуть. Жарко выдохнув, Лева убрал руку из чужих джинсов и с силой дернул за пряжку ремня, желая получить более удобный доступ.
Егор засучил кистями, тщетно стараясь выбраться из мудреных пут, тем самым затягивая узлы на них еще крепче.
Звякнул металл плетеного ремня, беззвучно расстегнулась пуговица на серых джинсах, молния коварно вжикнула, оставляя на пути Левиных пальцев единственную преграду в виде нижнего белья. Ягодицы Егора непроизвольно поджались, когда пал последний рубеж его защиты.
- Прекрасно, - Лева с жаром обхватил его член, обнажая нежную головку и проводя по ней пальцем. - А теперь ты можешь кричать. Я разрешаю, - в бездонных карих глазах вспыхнули огоньки азарта. Лева склонился над полом и поднял тонкий провод зарядного устройства, сложенный вдвое.
Взглядом затравленного зверя Егор посмотрел на своего мучителя и заранее зажмурил глаза. Смачно сглотнув, Лева размахнулся и ударил пластиковой плеткой напряженное тело, оставляя на животе красную полосу. Егор сдавленно зашипел от жгучей боли, еще сильнее сжимая веки. Лева плотоядно провел языком по верхнему ряду зубов, словно проверяя их готовность. Склонившись над Егором, он прикоснулся к розовой отметине и массирующими движениями заставил острые импульсы доставить Егору еще большую порцию мучений. Снова отстранившись, Лева нанес еще один удар, заставляя красную дорожку пролечь в опасной близости от сосков.
Егор тихо застонал, приоткрывая глаза и встречаясь с пронизывающим возбужденным взглядом.
С жуткой улыбкой Лева снова растер болевой отпечаток, умышленно задевая затвердевшие темные бусины. После третьего удара, оставившего на проступающих ребрах самый заметный след, Лева накрыл широкой ладонью член Егора и задвигал ею вверх-вниз, обнажая и закрывая головку.
- Не трогайте там, - с трудом проговорил Егор, мучительно разжимая зубы.
- Я хочу, чтобы ты реагировал на мои действия, - прошептал в ответ Лева, прикасаясь пухлыми губами к мочке его уха, - тебе сейчас сладко? Верно, мой мальчик?
- Оставьте меня в покое! - что было силы воскликнул Егор.
Лева с удовольствием отметил, как мышцы на животе и груди его мальчика напряглись в такт дыханию. Это было бесподобное зрелище, полное гнева и абсолютного бессилия.
- А я и не навязывался. Ты ведь сам пришел, - рука Левы не сбавляла темпа, зажимая головку шершавой подушечкой большого пальца и обхватывая ствол остальными, - ну давай же, покажи, как тебе хорошо!
Крепкая веревка с силой впилась в кожу, причиняя Егору дополнительные мучения, полосы от ударов жгло, словно раны присыпали солью, - ему не было хорошо, он не мог ничего показать Леве.
С легким оттенком досады Лева прекратил свои тщетные усилия и, положив член на ладонь, в наказание слегка шлепнул его второй ладонью, заставляя Егора выгнуться в спине от подобной чудовищной пытки.
- Продолжим, - Лева снова отстранился и с силой протянул Егора проводом по нижней части живота, с любопытством осматривая результат художеств своей импровизированной кисти. На этот раз, распахнув глаза от боли, Егор с ужасом уперся взглядом в красноречивый бугорок на брюках своего мучителя, говоривший о том, что все эти издевательства приносят Леве огромную дозу наслаждения.
- Маленький, непослушный мальчик, - Лева жадно прикоснулся к месту удара, сладострастно потерев покрасневшую кожу. Лицо его вспотело от возбуждения, в паху дико ломило, умоляя об избавлении от несправедливого заточения.
Егор обреченно склонил голову на плечо, время от времени морщась от неприятных ощущений. Снова почувствовав крепкий захват на своем члене, он жалобно всхлипнул, размыкая губы для судорожного вздоха. В этот момент Лева жарко припал к его устам, не позволяя глотнуть необходимую порцию кислорода. Его сильные руки отпустили несчастный орган и чувственно сжали хрупкие плечи, не давая Егору избежать страстного прикосновения. Ощущая, как Егор затрепыхался в его объятиях, Лева сжал плечи еще сильнее, обрекая того на тихий неразборчивый стон.
В конце концов, Егор даже перестал сопротивляться, полностью отдаваясь одержимому мужчине. Прекращая терзать не отвечающие взаимной страстью губы, Лева прикоснулся иглами жесткой щетины к гладковыбритой щеке Егора, буквально уронившему голову на грудь, пользуясь временной передышкой, и жарко прошептал прямо на ухо: