— Капусты пожалел, да?
— Пожалел…
— Не ем я твою капусту! Я только кочерыжку люблю.
— А пробку зачем свернул?
— Так, из спортинтереса.
— Вот сейчас пойдем к машине, поставишь пробку на место, положишь кочан и извинишься…
— Это перед кем же?
— Перед старшим. Есть у нас старший…
— Жди, варнак, свистнет рак…
Изловчившись, парень освободил руку и сильно ударил Витьку ногой. Удар едва не пришелся в пах — умело бил парень. Витька увернулся и снова сбил парня с ног.
— Не хочешь идти, донесу на спине, а все равно извинишься… Как тебя зовут?
— Зовут Зовутком, величают Обутком, а фамилия — Бешмет!
Витька от неожиданности даже отпустил парня.
— Слушай, а ты не Гудрон?
— Я?
— Ты!
— Были годы, звали и Гудроном.
— В сорок пятом… проезжал по станции Краснополье?
— Я много где проезжал, — сказал парень миролюбиво, уже вырезая кочерыжку складешком. — Названия не записывал, тем более не запоминал.
— Да ты же Гудрон, — сказал Витька. — Ну ей-ей! А меня помнишь? Отца я хотел встретить в воинском эшелоне, но не довелось… Вместе с тобой дежурили… Ты еще меня обокрал, одежду взял…
— Я много кого шмонал, разве всех упомнишь…
— Гудрон, Гудрончик, да вспомни же! Жмых мы с тобой ели…
— Вот жмых помню. Фу, гадость! И тетка вроде какая-то, на слона похожая, мне уши тянула: «Москву видал? Париж видал?»
— Точно! Катерина Шамина это!
— Ну, дак как тебя звать? Запамятовал я…
— Виктором, Витькой…
— Ну, привет, корефанчик! Привет, Витек. Что ж ты для старого знакомого пожалел кочан капусты?!
— Да не жалко мне, Гудрончик! Ешь, я тебе еще дам… Не надо было красть…
— Не крал я, а тянул.
— Все равно…
— Разве я знал, что ты в хозяева заделался — капусту на базар машинами возишь. Своего человека я бы не стал шмонать: взял бы — и все. А пробка мне тоже нужна, как рыбе зонтик! Так, из спортинтереса…
— Все равно нехорошо, Гудрон. Пойдем, извинишься перед нашими. Они простят… И кочерыжек возьмешь…
— Кочерыжки — дело! А тетка эта, на слона похожая, не с вами?
— С нами.
— Тогда не пойду. Мне собственные уши дороже.
— Пошли! Я и пельмени там, у машины, оставил… Были горячие… Ты чем сейчас занимаешься-то?
— Путешествую.
— Учишься?
— Я же сказал, путешествую.
— Сочиняй… У нас все учатся. В каком классе?
— Внеклассный я… В основном на багажных полках или в вагонных ящиках… Ревизоры и мильтоны мешают, а то бы «учился» в первом… На мягоньких диванчиках… Слышь, Витек, а это отец твой у машины… Издаля я посмотрел — форма под белой курткой вроде солдатская…
— Офицерская… А мой отец не вернулся…
— Как так? Ага, ясно… А я японцев так и не встретил, здорово их наши гнали! Ни одного самурая не удалось увидеть… Ссадили меня в Иркутске, в детдом определили, только я сбежал… Я вообще из шести детдомов сбежал…
— Что же ты делаешь?
— Фу, Витек, какой ты непонятный — пу-те-ше-ствую!
— Знаешь, идем все-таки к нашим…
— Извиняться?
— И для этого.
— А для чего же еще?
— Да ведь бездомный ты…
— Тебе какая забота?
— Большого дела нет, но ты же… без дома…
— Не я один.
— Ты тогда не объяснил, где твои мать и отец.
— А я знаю?! Бомбежку помню, детдом помню, воспитателей…
— А отца?
— А ты?
— Я не помню. Но если бы встретил, узнал, — сказал Витька чуть слышно.
— И я бы, наверное, узнал, — согласился с ним Гудрон.
Подумал, доел кочерыжку, сказал тверже:
— Я бы точно узнал! Я помню, как ехал на его плечах по вишневому саду…
— Так не пойдешь извиняться?
— Извинись ты, Витек, от моего имени…
Широкая улыбка застыла на хитроватом лице Гудрона.
— А меня ждет дальняя дорога и казенный…
Не успел он договорить, Витька ловко выхватил из своих брюк ремень и связал руки Гудрона.
— Я же предупреждал — не пойдешь, донесу…
— Ненормальный ты, Витек, что ли?
— А красть, по-твоему, нормально? Попросишь прощения у старшего, и катись на все четыре стороны…
— Кто? Кто старшой-то? Не та тетка, на слона которая…
— Шофер.
— Ну это еще ничего. Только я все равно не пойду пешком — неси, коль придумал. Мне ботинки беречь надо для дальней дороги.
— И донесу!
Витька чуть нагнулся, взял Гудрона так, как берут не слишком тяжелые, но длинные мешки — на плечо. Понес.
— Витек, а может, мы с тобой вместе попутешествуем… вот таким макаром?! Красота! И одной пары ботинок опять же надолго хватит…