Мой милый, красивый друг, который всегда был слишком хорош, для таких как я.
Когда я слышу голос на другом конце, я проглатываю вдох, который задержала, чувствуя, что никогда снова больше не смогу дышать.
- Мне жаль, малышка.
Щелчок, и соединение обрывается вместе с моей последней частичкой надежды.
Глава 13
Глава 13
Я когда-то верила, что на земле меня удерживает земное притяжение. Невидимая сила настолько огромная и мощная, что в состоянии прочно удерживать мои ноги на земле, независимо от того, насколько далеко меня может занести от реальности. Я всегда возвращаюсь вниз.
Моим существованием правила наука.
Затем красивый мужчина сказал мне, что не всё в моем мире способна объяснить логика и наука. Что существуют такие явления, которые далеко выходят за границы моего понимания и которые могут быть сопоставимы только с одной вещью: магией.
И я поняла, что земное притяжение такое же поверхностное, как моя жизнь. Идея, погрязшая в причине в мире без причин. Таким образом, я действительно не была связана с ним вообще.
Я вмещала гораздо большую силу, что-то настолько сильное, что с трудом могу сдерживать. Силу, которую я не в состоянии контролировать. А могу лишь жить и молиться, что такая скрытая мощь будет ко мне благосклонна.
Понимаю, что меня связывает любовь.
Любовью к своей семье, друзьям. Любовью к мужчине, который до сих пор сражается с желанием убить меня. Который получает удовольствие, причиняя мне боль с каждым душераздирающим оргазмом.
Я стала нелогичным существом, чем-то таким, что нельзя найти в учебниках или изучить в лаборатории. Я магия. И я настолько хаотично и нестабильно управляю любовью, что вынуждена отказаться от всякого контроля над ней.
Она насмехается надо мной. Наказывает меня. Она размахивает передо мной спокойствием и счастьем только, чтобы вырвать их прочь, воя от восторга от моей агонии.
Тем не менее, я продолжаю хвататься за нее, доверяя свое существование этому монстру в надежде, что когда-нибудь она посчитает меня достойной и пленит на веки. Потому что без нее, у меня нет смысла в жизни.
Нет связи выкованной в крови и кости. Нет причины дышать, нет причины жить.
Любовь - моя слабость. Мой враг. И мой спаситель.
И опять она проверяет меня, смотрит, как далеко я смогу зайти, пока не сломаюсь. Джаред всегда был одной из невидимых струн, которая помогала мне сохранить мою человеческую жизнь.
Я вынуждена была оборвать ту, которая связывала меня с Крисом и Донной. Без Джареда, сколько у меня еще струн останется?
Сколько еще должно умереть, прежде чем я сгину в небытие? Как далеко я могу зайти прежде, чем захочу сама оборвать эти проклятые струны?
Александр наблюдает, как я меряю шагами пол, так тихо, что я забываю, что он там. Он не говорит, он не дышит. Он даже не моргает. Он просто наблюдает за мной с застывшим сожалением на его неземных чертах лица.
Я должна ненавидеть его. Я должна бросить его к ногам Темного Короля в акт покаяния. Но мне кажется, что я никогда не поступлю так. Я никогда не смогу заставить себя сотворить такое зло с человеком, у которого единственное преступление - любовь.
Тот же демон украл людей, о которых мы заботились больше всего.
- Разве он уже не должен вернуться? - бормочу я уже в двадцатый раз. Я вновь нажимаю на повтор номера, только чтобы услышать все тоже автоматическое сообщение. "Мы сожалеем. Но данный абонент не отвечает".
Я ругаюсь и пытаюсь снова набрать Дориану, и конечно попадаю на голосовую почту, где сообщают мне, что его ящик переполнен.
- К черту это. Я собираюсь туда.
- Это невозможно, Габриэлла.
- Как это невозможно? Я просто на отлично справилась с обездвижением тебя и Дориана. Может быть, я быстро учусь.
Александр качает головой.
- Без надлежащей подготовки, ты можешь потеряться. Застрять между измерениями. Только твой разум будет ключом к твоему нахождению, и на твои поиски у нас могут уйти века.
На грани бешенства я раздраженно вздыхаю.
- Хорошо. Вызову такси. Я попаду к Джареду с твоей помощью или без.
Опять он качает головой, разжигая мой гнев на несколько градусов выше.
- Это также невозможно. Ты никому не можешь доверять. Особенно людям.
- Так что же я должна скрываться? Бояться мира? Разве я не Темный Свет? Намного могущественней даже Дориана и кого-либо еще? Даже тебя?
Его взгляд стал ледяным, и я смотрю, как он борется с тьмой, рвущейся на поверхность.
- Смирись, дитя. Кому многое дано, с того много и спросят. Не позволяй гордыне затуманить твой рассудок. Так же просто, как ты получила эти Божественные дары, так же они могут быть разорваны в клочья.
Я трясу головой и отворачиваюсь, борясь со слезами отчаяния. Я знаю, что он прав, и я знаю, что веду себя совсем как избалованный ребенок. Но я не могу представить, что может происходить на другом конце города. Джаред... мертв? Дориан опоздал? Или он мог что-то сделать с этим?
"Мне жаль, малышка".
За что? За то, что не спас его? За то, что повинен в его смерти? Меня тошнит от этих мыслей.
- Он благородный человек, Габриэлла, - замечает Александр, читая смятение в моих тусклых глазах. - Он никогда не навредит тем, кого ты любишь, и будет так же яростно их защищать, как защищает тебя.
Я смотрю на отца - моего последнего живого родственника, биологического или нет.
- Ты действительно в это веришь?
- Да. Я доверял ему свою жизнь почти столетие. И не важно, что между нами может остаться враждебность, я бы не колеблясь, доверил жизнь ему снова. Ты таким образом связан войной, что далеко выходишь за рамки дружбы и эмоциональной привязанности. Война делает из незнакомцев братьев. Дориан Скотос, возможно, был введен в заблуждение, преследуя тебя, но у него были благие намерения. И если бы на самом деле он не заботился о тебе, тебя бы сейчас не было здесь. Я видел, как он голыми руками рвал людей, без единого намека на угрызение совести. Он наблюдал, как горели в огне целые деревни без всякого чувства вины. Но с тобой... он другой. Он чувствует. Он сумел сдерживать свои эмоции на протяжении двухсот лет, только для того, чтобы высвободить их из души для молодой, красивой девушки. Вообрази, как должно быть трудно для него - быть не в состоянии сдерживать свои наклонности перед существом, к которому он был послан, чтобы убить. Я больше понимаю внутреннюю борьбу, чем ты можешь представить.
От изумления я потеряла дар речи, не только от его слов, но и от убежденности в его голосе. Я ему верю. И хотя я не очень хорошо его знаю, я знаю Дориана.
Я знаю мужчину, которого встретила год назад в переполненном клубе. И когда он прижался губами к моей руке, оставляя за собой дорожку из ледяных покалываний, что-то всколыхнулось внутри меня.
Он не разбудил зверя. Он признал его частью себя. Принял его. Показал мне, что любит каждую частичку меня - даже те, которые он не понимал.
Я не верю, что он планировал убить меня. Когда я встретила его, я не чувствовала страха. Не было никакой тихой тревоги, ревущей в моей голове каждый раз, когда он был рядом.
Я была опьянена его присутствием. На каком-то уровне я знала, что он опасен, но это лишь больше заставляло меня его хотеть. Если я боялась чего-то, так это потерять его, только, чтобы быть брошенной назад в мою посредственную мнимую жизнь.
Немного успокоив свои мысли, наряду с неистовым описанием Александра Дориана, я подхожу к дивану и плюхаюсь в подушки, выпуская в мир путаницы и разочарования тяжелый вздох.
Я не оглядываюсь назад на Александра, но он знает, что я жду, когда он примет приглашение присоединиться ко мне. Когда он садится в соседнее кресло, я смотрю на него взглядом полным сожаления.
Я вела себя как ребенок с тех пор, как он появился. Этот человек избежал плена и жил в бегах в течение двадцати одного года, питаясь надеждой, что в один прекрасный день мы будем вместе.