Юрий Михайлович добродушно рассмеялся.
— Я сказал, что тебя еще нельзя здесь считать старожилом.
— Уже можно, — прежним голосом сказала Ангелина и, обращаясь ко мне, добавила: — Теперь куда денешься, ведь у меня сын! Мне нужно ехать в Южно-Сахалинск в институт на зачетную сессию, так придется и его брать с собой.
— Вы студентка?
— Конечно. Юра схватил меня с первого курса (она подчеркнула слово «схватил») и увез на Кунашир. Ему-то было что — он тогда уже окончил институт.
— Ваш Юрий Михайлович, как старый житель Курил, видимо, хорошо усвоил древний обычай айнов: юноша неожиданно для окружающих хватал из толпы невесту и увозил ее на другой остров.
— Причем с ее полного согласия, — подсказал Юрий Михайлович.
Ангелина посмотрела на мужа, и они весело рассмеялись.
Юрий Михайлович впервые прибыл на Кунашир подростком в 1952 году. Здесь он окончил среднюю школу. Потом уехал с родными в Майкоп, где поступил в педагогический институт.
Все годы студенчества Юрий переписывался со своим учителем Александром Ивановичем Оплетаевым. Учитель писал ему о живописном Лягушечьем озере, куда осенью, во время гусиных перелетов, ходит на охоту, о лесах, где протоптал немало новых тропинок, продираясь сквозь заросли бамбука, сообщил, что, с тех пор как он, Юрий, уехал, удалось обнаружить в тайге целые магнолиевые куртины. «И такие они, знаешь, гиганты, что на твоем Кавказе вряд ли найдешь. Словом, Юрий, когда получишь диплом, не раздумывай долго, куда поехать. Возвращайся на родной Кунашир, ибо лучшего места для применения молодых сил и знаний, чем наши Курилы, по-моему, нигде нет...»
Для Ангелины, студентки первого курса, которая родилась и выросла на Кавказе, решение Юрия вернуться в Южно-Курильск было столь неожиданным, что несколько дней она не могла прийти в себя. Были минуты, когда будущее представлялось ей в самых мрачных красках, а мысль о том, что на далеких, неведомых Курилах придется навсегда расстаться с мечтой о высшем образовании, приводила ее в отчаяние. Но Юрий любил Ангелину и понимал ее. Он обещал, что при всех обстоятельствах она окончит институт, в крайнем случае, заочно. Ведь и в Южно-Сахалинске теперь есть педагогический, а от Кунашира до Южного рукой подать: полтора-два часа лета или сутки пароходом, так что беды он, Юрий, не видит.
— И Юрий Михайлович сдержал свое обещание?
— Сдержал, — сказала Ангелина. — Учусь заочно. Правда, наш курильчонок немного связывает. Когда я получу диплом, ему будет... — она помедлила — ему будет три годика. А пока преподаю в школе биологию, приобретаю, так сказать, практический опыт. — И горячо добавила: — Нет, что бы там ни говорили, здесь очень интересно. Конечно, рядом со мной Юра. А он, просто говоря, влюблен в свои Курилы.
На руках у Ангелины заплакал ребенок.
— Пора кормить его, — сказала она и ушла в другую комнату.
Оставшись вдвоем с Юрием Михайловичем, мы заговорили об айнах...
Я спрашиваю Юрия Михайловича:
— Откуда же происходят айны, какими путями пришли они на Курилы, чем особенным привлекли их эти дикие, суровые, скалистые острова, сотрясаемые жестокими штормами и вулканическими извержениями?
Баташонок недоуменно пожимает плечами:
— Одни ученые приписывают айнам северное происхождение, другие — южное, третьи — европейское и относят их чуть ли не к кавказской расе. Так что вопрос, как видите, спорный. Но что интересно, — Юрий Михайлович оживляется, — наряду с чисто айнскими именами, вроде Сикориното, Яйсикур, Чесима, многие курильцы носили русские имена, такие, как Васире — Василий, Олега — Ольга, Симена — Семен и т. д.
В лице русских айны обрели друзей, принесших им, курильцам, сносное существование.
Указ от 1779 года гласил: «Приведенных в подданство на дальних островах мохнатых курильцев оставить свободными и никакого сбора с них не требовать, да и впредь обитающих тамо народов к тому не принуждать, но стараться дружелюбным обхождением и ласковостью для чаемой в промыслах и торговле продолжать... заведенное уже с ними знакомство».
— Кстати, Юрий Михайлович, — говорю я, — большинство ученых утверждают, что айны никогда не имели своей письменности, своего искусства, кроме резьбы и вышивания узоров на платье, а шрифт они заменяли узлами и нарезками на специальных палочках, которыми они во время еды поддерживали усы.
— И этот вопрос спорный, — горячо возражает он. — Разве вы не слышали о находке наших геологов на Итурупе, в кратере потухшего вулкана Богдана Хмельницкого?
— К сожалению, не слышал.
— О, эта находка уникальна!