На днях, когда Ольга сидела задумавшись у окна, Дендебу принес в мешочке кедровых орехов и высыпал на стол.
— Это Маяка прислал тебе, кушай.
— Ах, дядя Маяка, — сказала Ольга. — Почему сам не пришел?
— Он думает, ты на него сердишься.
— Конечно, сержусь. Мне до сих пор стыдно перед людьми. Ну зачем ему понадобилось нести меня на руках...
— Ладно тебе, — сказала Яту. — В прежнее время так делали, не было стыдно.
— Так то в прежнее, — воскликнула Ольга, — а зачем же теперь так делать?
Бабушка Икья коротко засмеялась.
А сердилась Ольга на дядю Маяку, старшего сына Дендебу, вот почему: встречать самолет, на котором Юрий и Ольга прилетели в Сиин, пришло не меньше полсотни людей. Не успела она спуститься по трапу, как пожилой удэге подхватил ее на руки и побежал через снежное поле к поселку.
— Юра, что он делает?! — закричала Ольга.
— Не бойся, Оля, это дядя мой, Маяка, брат моего отца...
— Ну зачем он несет меня на руках? — сквозь слезы спрашивала Ольга, стыдясь людей, которые весело шли вслед.
Маяка принес ее в дом к дедушке Дендебу под шумные приветствия сородичей.
Назавтра бабушка Икья объяснила, что в старое время был у лесного народа такой обычай: старший брат невесты, после того как за нее отдавали «тори» — котел и копья, — выносил девушку на руках из юрты отца и передавал будущему мужу.
— Вот и надумали пошутить над тобой, внучка, — сказала Икья. — Юрий писал, что ты сиротка, что ни отца, ни матери, ни брата нет у тебя, вот и решил наш Маяка принести тебя в наш дом...
— Ничего, так лучше, что принес тебя, — добавила Яту, а почему «так лучше» — не объяснила.
— Бабушка Икья, — спросила Ольга, — а когда ты выходила замуж, твой старший брат выносил тебя из юрты на руках?
Икья задумчиво пососала трубку.
— Давным-давно дело было, много-много зим с тех пор пробежало. Однако помню: перед этим нехорошая весна была, худое поветрие над тайгой пронеслось, много наших удэге погибло. И Гяндяли погибла, первая жена Дендебу.
— Значит, ты вторая жена у дедушки?
— Наверно!
...В первый раз Дендебу женили, когда ему было двенадцать лет. Смутно помнит он, как отец, вернувшись с охоты на изюбров, снял с бата полтуши мяса и велел сыну собираться в путь. Мать одела мальчика во все новое, дала ему на дорогу три юколы, десяток пресных лепешек и проводила до протоки.
— Куда едем, отец? — спросил Дендебу.
— Невесту тебе покупать буду в стойбище Сулендзиги. Там хорошая девочка есть.
Гулунга встретился с Сулендзигой на охоте. Оказалось, что оба они шли по одному и тому же следу изюбра, а когда убили оленя и разделили поровну мясо, сели у костра отдохнуть. Во время разговора выяснили, что у Сулендзиги есть дочь Гяндяли, а у Гулунги — сын Дендебу. Поскольку охота кончилась миром и дружбой, удэге решили породниться. Договорились о примерном тори — выкупе за Гяндяли, и Гулунга пообещал приехать на Улакан с сыном.
Как раз наступил сентябрь — пора чудесной осени и время заключения браков. Вот почему Гулунга, вернувшись с охоты, сразу же заторопился с сыном в дальнюю дорогу.
Целый день гнали они оморочку вниз по быстрой горной реке и к вечеру, когда стало заходить солнце, причалили к берегу, где стояла среди молодого орешника юрта Сулендзиги. Встречать гостей выбежала Гяндяли. Девочка не знала, зачем они пожаловали, и, схватив Дендебу за руку, повела его смотреть молодых соболят, которые резвились в тесной клетке из ивовых прутьев.
— Мне их ама подарил, — похвасталась девочка.
— А я кабаргу копьем убил, — в свою очередь похвастался Дендебу. — Хочешь, покажу тебе то копье?
— А кингуласти есть у тебя?
— Нет.
— А у меня есть кингуласти. — Гяндяли побежала в юрту и принесла дудочку из подсохшего стебля соссюреи. У мальчика загорелись глаза.
Он выхватил из рук Гяндяли кингуласти, сильно подул в нее, но дудочка молчала. Зато у Гяндяли она запела тонко и нежно.
— Подари мне ее, — попросил Дендебу.
— Тебе лучше копье идет, — сказала она, пряча за спину дудочку. — Ведь ты охотник.
Тогда он кинулся к девочке, повалил ее на траву и забрал кингуласти. Гяндяли заплакала. Мальчику стало жаль ее.