— Мама, хватит, я поняла! — хохоча заявила леди Виолия. — Папа, спаси меня!
Леди шустро спряталась за отца и вцепилась в него мертвой хваткой.
— Мама, честное слово, ничего же страшного не случилось!
— А надо, чтоб случилось? — раскрасневшаяся леди Рудана стояла неподвижно и мрачно взирала на дочь. — С кем ты поспорила, и кому мы должны кристаллы?
— Не знаю должны ли, зависит от того, кто из вашей перебранки вышел победителем. — Живо отозвалась Виолия, и тут же охнула: магия леди Руданы несильно хлестнула девушку по ягодицам. — Мама, я все поняла, хватит!
— Уже лучше, — сложив руки на груди, ответила леди Рудана. — Итак?
— Если победителем вышел лорд Мэнрайд, то кристаллы должны нам.
— Когда это Мэнор оказывался победителем? — тут же вскинулась леди Рудана.
А ректор громко рассмеялся.
— Арван! — укоризненно позвала женщина. — Ничего смешного не вижу.
— Лоя, радость моя. Так сколько ты сегодня выиграла? — отсмеявшись, спросил лорд Арван, вытаскивая дочь из-за спины и крепко обнимая.
— Триста… Что? Я выиграла?
— Ах ты прыщавый лордишко, — прошипела леди Рудана.
— Не злись, моя радость, — тут же отозвался ректор, — но Лоя, это слишком много. Кто был твоим противником в споре?
— Мой сын! — ледяным тоном донеслось от двери.
На пороге, гордо вскинув голову, стояла леди Изельда.
Леди выглядела безупречно: черные волосы составляли сложную высокую прическу, каждый локон идеально уложен, а виски обвиты тяжелыми каменьями. Платье цвета индиго подчеркивало фигуру и, казалось, делало белоснежную кожу леди еще белее.
Издалека можно было принять женщину за мраморную статую, такой же красивой и холодной была внешность леди Изельды. Даже в моменты гнева ее лицо оставалось бесстрастным, будто неживым.
Единственное, что выдало степень гнева первой леди рода, это ее появление. Точнее тот факт, что она ворвалась в покои, не утруждая себя хотя бы стуком в дверь, что обыкновенно леди считала высшим проявлением хамства.
— Добрый вечер, леди, — произнес ректор и насмешливо посмотрел на незваную гостью.
Вопреки статусу леди Изельды, никто из присутствующих в этих комнатах, не испытывал к ней ни симпатии, ни уважения. Им приходилось друг с другом считаться, не более.
— Чем обязаны вашему появлению? — леди Рудана и вовсе не скрывала презрения и того факта, что недовольна вторжением в их семейную идиллию. — Мы не ждали вас и совершенно не располагаем временем на светскую болтовню.
Несмотря на то, что леди легко могла найти общий язык практически с каждым человеком, с новой женой Мэнора отношения у нее не сложились. Когда-то давно она пыталась наладить хрупкий мост и разбить стену отчуждения, чувствуя свою вину за то, что смерть Ниты оказалась для нее слишком сильным потрясением и она не смогла с улыбкой встретить новую жену главы рода, которая, по ее мнению, появилась слишком быстро.
Однако спустя время поняла, что той вовсе не нужны были дружеские отношения и симпатии. Леди Изельде доставляло удовольствие повелевать окружающими, дружить та не умела вовсе. А еще находила какое-то странное наслаждение в том, чтобы унижать тех, кто находился в ее власти. Этого принять леди Рудана уже не могла.
Часто леди Рудана мысленно называла Изельду отмороженной рыбой с короной на голове. Женщина не терпела ни высокомерия, ни постоянного указания на статус, который занимала леди Изельда. Первая леди рода искренне полагала, что если часто напоминать о своём статусе, ее будут все уважать и беспрекословно слушаться. Однако, это срабатывало лишь с прислугой.
— Нет времени на светскую болтовню? — царственно шагнув в комнату, протянула леди Изельда. — Смею напомнить, что вы гости в моем доме, и, если я посчитаю нужным поговорить с вами, значит я это сделаю в любой момент времени.
— Леди, не стоит забывать, что я родился в этом замке. И называть меня гостем — оскорбление. — Ректор улыбался, но эта улыбка могла обмануть только студента, но никак не его семью. — И у нас действительно нет времени выслушивать вашу очередную блажь.
— Блажь? — Леди Изельда как обычно сделал вид, что не услышала справедливого упрека. — Ваша дочь дурно воспитана, и я не желаю ее более видеть в замке. Я терпела ее выходки из уважения к вам, лорд Арван, но леди Виолия перешла все границы дозволенного.
Насладившись эффектом от собственной речи, леди Изельда изогнула губы в подобии улыбки и добавила:
— Азартные споры и игры, часто приводящие к травмам окружающих. Я требую, чтобы вы ушли немедленно, а леди Виолия отныне не приглашена ни на один светский раут. Я, как первая леди великих родов, более не желаю краснеть за ее отвратительное поведение и становиться частью позора, который является вечным спутником данной леди.