– Говорят, в Москве на осенних каникулах будет детский кинофестиваль, – прервал мои воспоминания Димка.
Я неопределенно пожала плечами. Мало ли где что будет.
– И туда поедет кто-то от нашей студии, – продолжать гнуть свое Димка.
– И кто именно?, – спросила я без особого энтузиазма. В осенние каникулы я надеялась на какие-нибудь совместные мероприятия с мальчишками.
– Кто– это покажет сегодняшний просмотр.
В это время в зале погас свет, и на экране появились титры первого конкурсного фильма. Кинофестиваль был посвящен предстоящему съезду КПСС, поэтому на несколько часов мы погрузились в созерцание хлопкоробов, сталеваров и текстильщиков, стоящих у станков.
– Неужели даже про такие скучные вещи нельзя снять интересный материал?, прошептала я Димке, который согласно закивал.
Мама толкнула меня в бок.
– Помолчи. Обсудите это потом в узком кругу.
Приятным исключением был фильм «Вожаки» взрослой группы нашей студии. Он был посвящен работе вожатых заводского пионерского лагеря.
Если ты вожатый настоящий,
Значит ты всегда впередсмотрящий
Значит ты всегда вперед идущий
Ты ребят готовишь в путь грядущий.
Стремительный век двадцатый
Живет в чудеса не веря.
И все-таки наш вожатый
Волшебник в какой-то мере.
На экране возникли горы и заводской пионерский лагерь «Ак-Таш». И вожатый Алик Хамраев со своим отрядом, он же оператор нашей съемочной группы в фильме «Разоблачение».
– Смотри, вон Сережка Федько!, – сказал Димка.
Мальчик из нашей детской группы смешно надувая щеки, трубил в пионерский горн. Фильм смотрелся живо и интересно. После окончания мы громче всех хлопали и кричали.
Потом был Димкин «День первый» про маленького мальчика. Дети на экране – всегда выигрышная тема. Но сюжет как-то философски закручен и мне не очень понятен. Но хлопала я все равно громко – надо же своих поддерживать!
Вот, наконец, и мой фильм. Я чувствую, как холодеют руки и меня начинает бить нервная дрожь. На экране в большом зале фильм смотрится как-то непривычно солидно. Я сжимаю челюсти, чтобы не стучать зубами.
Судя по реакции зрителей, фильм, похоже, нравится. Стихли разговоры. Вот появились инопланетяне в марле. Слышен смех и аплодисменты.
Мой фильм самый последний в программе просмотра. Вот он закончился и в зале зажегся свет. Зрители долго аплодируют, кричат и топают (громче всех, конечно, наши студийцы). Ледяной ком в груди потихоньку отходит, и я успокаиваюсь. Знакомые подходят ко мне с поздравлениями.
Жаль, что Юрка с Сережкой не видят моего триумфа.
– Наташа, в 6 вечера в Большом будет награждение, – подходит ко мне Борис Павлович.
Я молча киваю в ответ.
– Наточка, пойдем обедать в «Голубые купола», – говорит мне мама и мы пробираемся к выходу.
Пропуская народ, столпившейся у выхода из зала, я чувствую чей-то пристальный взгляд. Поворачиваю голову и застываю в изумлении. Возле двери стоят Юрка, Сережка и с ними еще какой-то розовощекий мальчик с темными кудрями.
– Поздравляю, – Сережка первый сделал шаг ко мне.
А то мы так и смотрели бы с Юркой друг на друга до самого вечера.
– Здорово, нам понравилось!, – сказал розовощекий мальчик.
– А вы успели на фильм?, – мне наконец удалось взять себя в руки.
– Да, да, – закивали все трое.
– А как же школа?
После неловкой паузы Сережка сказал:
– Сейчас побежим. Мы всего один урок пропустили..
– Да, хотелось посмотреть, как тут все будет, – добавил Юрка.
– Надеюсь, я вас не разочаровала?
– Нет, что ты, – тихо сказал Юрка.
И они быстро распрощались и убежали.
Мы с мамой вышли на улицу и пошли в сторону «Голубых куполов». Домой съездить не успеем, пообедаем и погуляем в городе.
– Ну и что ты скажешь?, – спросила я маму.
– У меня просто нет слов, – ответила она.
Глава 10
– Мам, а как же я без тебя буду? У меня же экзамены и выпускной…, – в десятый раз повторяла я, сидя рядом с чемоданом, куда мама упаковывала вещи.
– Доченька, ну так получается. Это же работа. И в Афганистан специалистов не каждый день посылают…