Первых двух человек я опросила без приключений. Вернувшись с третьим учеником, увидела около Юрки дочку Галины Ивановны Надюшку.
Она, похоже, решила не ждать милостей от природы, и начала процесс «кадрения». Ученикам не очень нравилось отвечать мне формулы при такой обширной веселящейся аудитории. Пару раз пришлось одернуть их и призвать к порядку. Юрка понял, что он меня подводит. У нас была удивительная способность, при каком-то событии или разговоре просто обменяться взглядами, и сразу понять, что другой думает по этому поводу. Показав на стоящую в углу гитару, он тихо сказал Наде:
– Хочешь, сыграю?
Та с восторгом согласилась.
«Только бы петь не начал», – подумала я, но он, будто угадав мои мысли, тихонько наигрывал какие-то мелодии.
Когда я опросила всех и стала складывать в сумку свои книжки, он все-таки запел.
Отчего почему я забыть не могу
Твоих синих задумчивых глаз.
Дети как-то в саду, может быть на беду
Называли влюбленными нас.
За это слово что бы только я не дал
Для тебя я на все пойду.
Волшебную лестницу выстрою до неба
Зажгу счастливую звезду.
Тут на пороге появилась Галина Ивановна и сказала:
– О, у вас тут веселье…
– Здравствуйте! – Юрка встал и поклонился, выдав самую обаятельную из своих улыбок.
– Мама, мы тихо, – вскинулась Надежда.
– Мы уже уходим, – сказала я.
– Да, – поддержал меня Юрка, – до свидания.
Быстро одевшись, мы вывалились на лестничную площадку.
– Больше я тебя с собой не возьму.
– А что, все было так плохо?
– А тебе как кажется?
– Мне кажется, что тебе нельзя сумку тяжелую таскать, – улыбнулся он, забирая у меня сумку, – давай я тебя провожу, а то мама твоя меня поругает.
Как-то вечером мы куда-то ходили всей компанией, и он меня не проводил до дому, и мама моя его действительно поругала, сказав, что никуда меня с ним не отпустит.
– Сейчас мама не знает, что ты со мной, так что твоя совесть может спать спокойно.
Приехав домой, я позвала его ужинать, потом мы долго болтали, все-таки не виделись почти два месяца. Мои домашние тоже обрадовались ему, братишка прилепился как пиявка с рассказами про какие-то автомобили.
Улучив момент, когда мы были одни, я спросила:
– Юрка, а что за песню ты пел?
– Песня как песня.
– А кто ее сочинил?
– Наташка, ну что пристала? Не знаю!
И он ушел, чтобы исчезнуть еще на два-три месяца, и где он и с кем я могла только догадываться.
Глава 15
В середине декабря занятия в институте наконец-то начались. К тому времени я научилась совмещать по времени две работы и даже принесла маме две зарплаты и свою повышенную стипендию. Думаю, мама могла мной гордиться – не все взрослые получали столько!
Начитка лекций шла в бешеном темпе, голова шла кругом от обилия информации. Однако на лекциях по истории КПСС и философии я позволяла себе расслабиться, справедливо полагая, что наплету что-то на экзамене в любом случае, пользуясь хорошей памятью и подвешенным языком. Философию у нас читал молоденький кандидат наук, Павел Николаевич, которого никто не воспринимал всерьез. Мы даже сначала приняли его за студента.
В старом здании нашего факультета не было поточных аудиторий амфитеатром, как в новых корпусах вузгородка, а были просто большие комнаты с огромными партами, за которыми мы сидели по четыре человека.
Преподаватели все время лекции ходили по рядам, чтобы видеть, что творится на задних партах.
– Наташ, – толкает меня в бок Марат, с которым мы вместе работали у Анатолия Константиновича, – я ты обещала на лекции съесть соленый огурец. Я принес.
– Мне нельзя соленые огурцы.
– Ну тогда шоколадку.
– Тоже нельзя.
Сидящие впереди девчонки оборачиваются:
– А сухари можно?
– Можно.
– На, – под партой мне передают пакет сухарей.
Павел Николаевич, заметив какую-то возню, пошел по нашему ряду. Все старательно пишут, с интересом косясь на меня: как я буду есть сухари под носом у преподавателя? Я решаю переждать, пока он пойдет дальше, но он останавливается около нашей парты и никуда не уходит. Склонившись над тетрадкой, слышу шепот сидящей рядом Луизы:
– Ну что же ты не ешь??!!
– Луиза Ким что-то хочет дополнить про учение Фомы Аквинского?, – интересуется преподаватель, стоящий совсем рядом. Я даже вижу, что у него глаза светло-карие в крапинку, а в глубине прячутся смешинки. Интересно, сколько ему лет, если он уже кандидат наук?