Дядька удивился еще больше. С минуту мы молча стояли, глядя друг на друга. Потом он заулыбался и протянул мне буханку хлеба, горячую и пахнущую так, что с ума можно было сойти!
– На, кизимка, бери, не надо деньги.
Мы в три голоса поблагодарили его и отправились в обратный путь.
Сначала все молчали. Потом Ирка не выдержала:
– Ну ты, Наташка, даешь! Ты такая боевая и общительная, просто завидно!
– Никакая я не боевая, и не очень общительная. Это результат работы над собой.
– Как это? – не понял Рустик.
– Было время, когда мне было трудно заговорить с незнакомым человеком, даже спросить сколько время. Эту особенность моего характера заметил папа, и стал специально заставлять меня разговаривать с соседями, спрашивать у старушек об их здоровье, звонить в справочную аэропорта, и все в таком духе. Потому что, объяснял он мне, эта черта в жизни человеку очень мешает. А потом выработалась привычка, и я перестала бояться. А потом мама принесла в журнале ЭКО книгу Дейла Карнеги об общении с людьми, которая произвела на меня огромное впечатление.
– Круто…, – сказала Ирка.– А меня можешь так научить?
– Так я ж не Карнеги…Могу только дать его книгу почитать.
Глава 2
Вечер спустился с гор незаметно и стремительно. Дневная жара сразу уступила место прохладе. Накинув теплые кофты, мы собрались в соседний пионерлагерь в кино, потому что у нас на базе никаких развлечений не было. Ленка кидала тоскливые взгляды в сторону соседнего домика, но мальчишек не было видно. Пока мы нашли подходящую по размерам дыру в лагерном заборе, чтобы все могли пролезть, включая маму, и пробирались сквозь колючие заросли ежевики, фильм уже начался. Скамейки для зрителей стояли прямо под открытым небом – дожди в Ташкенте летом большая редкость. Пристроившись на последнем ряду, чтобы не попасться на глаза лагерному начальству, мы увлеченно стали следить за тем, как Иван Васильевич меняет профессию. Вдруг, среди взрывов смеха, я услышала, что кто-то хлюпает носом. Оглядевшись по сторонам, увидела Ленку, которая терла руками глаза.
– Ленок, что с тобой?
Вместо ответа подруга мотнула головой куда-то в сторону. Посмотрев в этом направлении, я увидела нашего белобрысого соседа «Иванушку» в обнимку с раскрашенной девицей.
– Плюнь ты на него, – шепчу. – Зачем тебе этот индюк надутый?
– Ты ничего не понимаешь…
С другого бока Ирка толкнула ее в бок:
– Что любовь прошла, завяли помидоры?
– Мои помидоры втоптаны в грязь….
На нас стали оглядываться сидящие впереди пионеры. Мама сказала:
– Пошли домой, фильм уже кончается.
И мы полезли через заросли ежевики и дырку в заборе в кромешной темноте. Кое-как преодолев эти препятствия, спустились к горной речке, которую надо было перейти по камушкам, торчащим из воды. Было уже довольно прохладно, с гор дул ветерок, луны не было. Темное небо было густо усеяно звездами: маленькими и большими, яркими и не очень. Среди звезд белела полоска млечного пути. И меня охватило такое чувство единения с мирозданием – задрав голову я стояла на берегу речки, не замечая, что все уже перешли на тот берег. Мама окликнула меня по имени, и я понеслась по всю прыть по камням, поскользнулась и угодила ногами в ледяную воду.
Ругая темноту и холод, стуча зубами, вылезла на берег, в моих кедах чавкала вода.
– Ну вот, час от часу не легче, – пробурчала Ленка себе под нос.
Вдруг мы увидели, как в нашу сторону метнулся луч фонарика, и кто-то спросил:
– Девчонки, вас проводить?
Это был черноволосый худенький друг нашего «Иванушки».
– А как звать тебя, рыцарь?, – спросила Ирка.
– Сергей.
– А чего ты один тут гуляешь?
– Иду из кино.
– А друг твой где?, – это, конечно, Ленка не утерпела.
По тому, как Серега потупился и промолчал, всем стало понятно, что этот вопрос был лишним.
В сопровождении Сережи и его фонарика мы без приключений дошли до своего домика. Дошли, и увидели небольшой костер. У костра сидели Рустик с другом и еще какие-то ребята с гитарой. Рустик позвал нас к костру. Девчонки откликнулись на приглашение, мама ушла в домик спать, я переодела мокрые кеды и тоже подсела к костру.
Я думаю, что многие со мной согласятся – песни у костра под гитару одно из самых увлекательных занятий во время отдыха в горах. При полном отсутствии вокальных данных петь я очень и люблю, и с удовольствием включилась в этот увлекательный процесс. Остальные певцы не сильно отличались от меня вокальными данными. Довольно долго мы оглашали ночные горы песнями «Машины времени» и порядком подустали, когда к костру подошел еще кто-то, я сначала не разглядела кто. Но когда он взял гитару и подвинулся ближе к костру, я увидела, что это белобрысый «Иванушка» – объект Ленкиных страданий. На этот раз он был один, без разукрашенной девицы. Он уверенно взял гитару, возможно, это была его гитара, подкрутил чуть-чуть, взял пару аккордов.