Сначала я ничего не понял, просто взяв его, а она как-то очень хитро глянув на меня, скороговоркой выдала:
- Мальчик! Чистокровный светлый эльфиенок! Вот только ушки... - глянула на меня, - к сожалению твои.
И не дождавшись моей реакции, юркнула обратно.
А я остался со свертком не зная, что мне с ним делать дальше!
Из пеленок выглядывала малюсенькая милая мордашка.
На кого он был похож, сказать было невозможно, но точно не на знакомых, виденных на земле детей, напоминая скорее маленького сформировавшегося человечка. Да и в его глазах светилось какое-то понимание окружающего мира. С удивлением заметил, что он даже кажется, понимает, кто я такой и пытается мне улыбнуться... И это новорожденный - то?! Честно говоря, меня это слегка шокировало. А может и не слегка. Разобраться в своих мыслях и чувствах мне оказалось на удивление сложно.
Пока я разглядывал младенца, из палатки выскользнула сильно побледневшая Нинэль и с каким-то ужасом крикнула, даже скорее взвыла:
- Сильмэ! Миранэ! Хоть кто-нибудь! - и беспомощно оглядев округу, скользнув по мне взглядом, юркнула обратно.
Первой, к моему удивлению, откликнулась Миранэ, на ходу узнавая, при этом заметно смущаясь, что случилось:
- Живо внутрь! - ничего не объясняя, Нинэль утащила за собой девушку, не слушая её причитания, что она ничего не умеет... Что она до ужаса боится светлых... Что она слишком юна...
Вот теперь изнутри понеслись и полностью безумные вопли, и крики с жуткими проклятиями в сторону богинь, а иногда просто громкие стоны.
Я не мог понять, кто это кричит, голос не был похож ни на один из знакомых мне. В мгновение весь покрылся испариной. Свербело ворваться внутрь и выяснить, что там происходит! Единственное, что удержало - это сверток: подсознание предъявило неожиданный выверт, я непроизвольно для себя начал укачивать ребенка, хотя зачем я это делаю, сам не понимал.
Я... мне казалось, что это супруга... но почему? Ведь ребенок же вот он!
Взглянул на младенца. Мне показалось, что и он как-то напрягся, скосив глаза в сторону стонов...
Проклятия скоро замолкли, да и остальные возгласы становились все реже и немного тише, и как воспринимать это? Как хороший или как дурной знак? Подбежавшая чуть позже, и другая темная - моя дочка, находилась рядом, но зайти туда сама опасалась, тоже не понимая, что произошло, не зная куда деть руки, теребя оружие и кусая до крови губы...
Глянув на меня и стараясь успокоить, хотя явно и сама не была уверена в своих словах, выдала предположение:
- Похоже, у тебя будут близнецы! Крайне редко, но такое бывает...
Когда я уже не знал, что думать - из палатки устало, качаясь вышла Миранэ, посеревшая и как-то моментально повзрослевшая, почему-то поддерживаемая за талию Нинэль. У неё тоже был конверт, но раза в два меньше моего.
- Она жива? - я тут же бросился к ним.
- Умничка она у тебя! Теперь точно жить будет! Это же надо... - и старушка недоверчиво покачав головой передала молоденькую эльфийку с другим свертком под заботы Сильмэ, и тяжело ступая вернулась к Мариэль.
А я, успокоившись насчет здоровья супруги, заглянул через плечо девушек во второй сверток.
Там была девчушка, даже мельче моего малыша, но не это главное - она была темной эльфиечкой!
Это открытие шокировало всех нас, и мы уже втроем, привалились к теплому стволу своего дуба, и рассматривали это чудо.
Зато чудо чувствовала себя прекрасно, и оглядывала нас с хитрым выражением крошечной моськи. Первой не выдержала дочка:
- Но это совершенно невозможно! У светлой эльфийки не может родиться темная эльфийка!
- На себя посмотри... - не подумав, ляпнул я.
- Я исключение! Шутка богов...
- Я думаю, что и она тоже... Так что вы теперь - две сестры - пара.
Миранэ слушала нас, все больше и больше впадая в прострацию. Заметив её состояние, Сильмэ забрала у неё ребенка, заглянула на малышку и, не удержавшись, чмокнула её со словами:
- Ну, с днем рождения, сестричка...
А потом, даже не задумываясь, сунула его мне, в другую руку, при этом с умиленным выражением лица не переставая разглядывать обоих младенцев.
Супруга еще с час провела в палатке, а потом нам разрешили по очереди зайти проведать её.
Чувствовала она себя... уже терпимо, хотя еще была очень бледная, и обессиленная.