ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Написав и отправив письмо, Эллин ощутила нервную дрожь. Симон Дьюрис не был человеком, которого можно было напугать, хотя она не сделала даже намека на угрозу. Наоборот, она вежливо попросила, чтобы он приехал к ней, напоминая ему об обещании, которое он потребовал от нее. Но было очевидно, что это всего лишь форма, и, читая между строк, он должен, несомненно, понять, что она не имеет намерения удовлетвориться незначительной взяткой. Вероятно, он рассвирепеет от этой скрытой угрозы и проигнорирует ее письмо. Сделай он это, Эллин окажется в тупике, поскольку она не имеет ни малейшего желания прибегать к крайностям для того, чтобы добыть от него денег. Если он не появится, у нее было намерение действовать самым решительным образом, угрожая ему обвинением в похищении, как он того заслуживал.
Он прибыл в половине второго в среду. Эллин только что пришла с работы и была на кухне, готовя сандвич, когда позвонили в парадную дверь. «Соседка», — заключила она, хмурясь. У нее не было времени для болтовни, ей необходимо было убрать спальные комнаты, к тому же оставались тетины вещи, многие из которых, по мнению Эллин, следовало бы выбросить.
Увидев Симона, стоящего на ступеньках, она открыла рот от удивления, стараясь просчитать дни. Ровно три дня назад она отправила письмо авиапочтой, так каким же образом он мог уже появиться здесь? Кроме того, Эллин считала, что, если он не проигнорирует ее просьбу приехать к ней, он должен дать ответ на ее письмо и проинформировать о времени своего прибытия. «Это большая удача, что он приехал именно в среду после обеда», — подумала она.
Позабавившись ее озадаченным видом, Симон улыбнулся и сказал совсем не тем тоном, которого она ожидала:
— Неудивительно, что вас застали врасплох, Эллин. Вы пригласите меня войти?
— К-конечно, — ошарашенная необъяснимой быстротой его появления, она открыла дверь и шагнула в сторону, чтобы он мог войти. К своему ужасу, она обнаружила, что дрожит, и понимала, что эта дрожь вызвана неожиданностью его приезда. Она намеревалась неоднократно прорепетировать эту встречу сразу, как только получит его обещание приехать. Сейчас Эллин смутно представляла, с чего начать.
— Пожалуйста, садитесь, — она жестом указала на кушетку. Его взгляд мгновенно охватил все — потертый ковер и выгоревшие занавески, громоздкую викторианскую мебель, отвратительную настолько, насколько это могло быть. Он сел, его глаза остановились на фотографии над головой Эллин: на фотографии родители тети Сью с их младшей дочерью, которая умерла подростком.
— Не желаете ли чашечку чая? — Эллин вдруг наполнило необъяснимое чувство, она была поражена тем, насколько труден даже первый шаг к требованию денег с угрозами, дойти до которых входило в ее намерения. — Вы не завтракали?
— Я еще никуда не заезжал из аэропорта, — улыбнулся он, устраиваясь поудобнее и закидывая ногу на ногу. Эллин присела на краешек стула и сложила руки на коленях. Внезапно нахмурившись, Симон посмотрел на нее продолжительным и тяжелым взглядом, прежде чем сказал:
— Не собираетесь ли вы спросить меня, почему я здесь?
— Я знаю, почему вы здесь, — она повернулась, когда овладела собой в достаточной степени, чтобы быть в состоянии говорить. Почему он задает вопрос подобного рода?
— Вы знаете? — в изумлении произнес он. — Вы ожидали, что я приеду?
— Я не была совсем уверена, что вы приедете, но я думала, что вы могли бы приехать. Что удивило меня, так это то, как вам удалось сделать это так быстро.
— Быстро? — Он насторожился, и его глаза чуть прищурились. Глубокая складка пролегла на лбу, подчеркивая испытываемое им удивление.
— Я отправила вам письмо только в воскресенье после обеда, и поэтому на самом деле удивлена, что вы появились здесь сегодня. В любом случае, я полагала, что вы пришлете мне ответ с сообщением, когда вы приедете. — Она сделала паузу, размышляя пора ли выложить все дело и решить его. Симон прошел вперед и рассматривал ее с очень странным выражением и, в какой-то степени, с пониманием. — Я знаю, что авиапочта хорошо работает в эти дни, — добавила она, чувствуя, что должна выиграть время, дающее ей минуту или две, чтобы она могла подумать, как ей начать. — Вы не получили письмо сегодня утром?