А однажды он даже взял её на прогулку.
Стоял погожий денёк. Солнце светило так ярко, что жёлтые поля казались белыми, и больно было смотреть. Но Кьяра ликовала: она так давно не ездила верхом, подставляя лицо навстречу ветру, не ощущала бесконечности просторов Равнин, не любовалась сочной зеленью редких деревьев...
Она смеялась от радости, так что даже Свит позволил себе улыбнуться.
По дороге они встретили несколько волхованцев. Они держались важно, нахохлившись, как гамаюны, когда собирались выдать очередную глупость, и выглядели нелепо в парчовых платьях, исшитых золотыми нитями. Дед разговорился с ними, а Кьяра кусала губы, изнывая от нетерпения.
Один из волхованцев пристально смотрел на неё, не отводя взгляд, даже когда она демонстративно отъехала за спину деда, и осталась видна лишь её кудрявая макушка. Но Кьяра чувствовала: он смотрит, и это ей не нравилось. Она ж ведь не какой-нибудь диковинный зверь! И вздохнула с облегчением, когда Свит, попрощавшись с волхованцами, пришпорил коня и поскакал вперёд. Кьяра помчалась за ним, однако прогулка вышла недолгой.
Свит остановился, слез с коня и повёл его к ручью, спрятанному в густой траве.
- Ты уже такая взрослая, Кьяра, - вдруг сказал он, повернулся и посмотрел ей прямо в глаза, - я и не замечал, как ты выросла. Думал, что если я вижу в тебе ребёнка, то и все остальные тоже.
- Мне уже тринадцать, - пожала она плечами, не понимая, к чему клонит дед.
- Обычно в этом возрасте волхованки выглядят, как тощие гусыни. Но ты совсем другая. Ты уже женщина, Кьяра. Они тебя увидели, и скоро начнут присылать гонцов с письмами, подарки, вести пустые разговоры о цвете твоих глаз при луне...
Кьяра ещё никогда слышала от деда такие странные вещи, и это её развеселило. Она прыснула в ладошку, но неожиданно получила пощёчину. Замолчала и прижала ладонь к щеке, чувствуя, как на ресницах задрожали слёзы.
- Чему ты радуешься, негодная? - негодовал Свит, - это сейчас они видят в тебе красоту. А после замужества ты станешь для них тем, кто ты есть - потомком упырей.
- Но что я могу поделать? - прошептала Кьяра.
- Ничего. Ты не выйдешь замуж, пока я жив. И не вздумай сбегать. Помни, внучка, они тебя никогда не полюбят. И ты не должна даваться им в руки.
- Не дамся, - искренне пообещала Кьяра.
Больше они не ездили гулять. Свит вообще не позволял ей покидать замок. Он выделил ей комнатку под самой крышей, где Кьяра сидела, целыми днями глядя в окно на бесконечные жёлтые поля.
Было настолько тоскливо, что временами она даже забывала поесть. Пища казалась пресной и невкусной, а сладости совсем не радовали. Она исхудала, стала бледной, а служанки начали шарахаться от неё, как от чумной.
Но однажды всё изменилось. В замке вдруг стало тихо, словно все куда-то исчезли, оставив Кьяру одну. Она прислонилась к двери, но ничего не услышала - даже суетливого топота слуг.
- Вишанка, - позвала она змейку, - слетай, посмотри, что творится.
Вишанка взмахнула крылышками-перепонками и выпорхнула в окно. И почти сразу же вернулась обратно. Глаза её испуганно вращались, а уши топорщились во все стороны.
- Упы...упы...упы...
- Упыри! - догадалась Кьяра.
Она чувствовала, как холодеет от ужаса. Тело оцепенело, а губы приоткрылись в беззвучном крике. Только не это... только не упыри!
Дверь распахнулась со скрипом, и ей показалось, будто это её сердце трещит, раскалываясь на маленькие кусочки. Она уже знала, кто войдёт, и не ошиблась.
- Ну, здравствуй, сладенькая упырка!
Лавр ничуть не изменился. Всё та же ледяная усмешка, самодовольный взгляд и бледная, как у мертвеца кожа. Но на этот раз он был не один.
В комнату вошёл ещё один упырь. Высокий, намного выше Лавра. Он мог бы показаться красивым, если его взгляд не был столь невыносимо жестоким. Внутри неё всё сжалось, и Кьяра почувствовала себя зверушкой, которую вот-вот съедят. Маленькой и беспомощной, загнанной в угол. Она глянула на окно, однако Лавр проследил её взгляд и поспешил затворить ставни.
- Не бойся, тебя мы не тронем. Карс просто хотел на тебя посмотреть.
Карс... Вот, значит, как зовут нового упыря.
Кьяра шагнула назад и прижалась спиной к стене. Он ей совершенно не нравился. Смотрел на неё, будто пронзал насквозь, и хмурился.
- Хороша, - медленно произнёс Карс, - я бы взял её в жёны.
- И не мечтай, - хмыкнул Лавр, - пока отец не признает тебя, ты не сможешь взять в жёны знатную девку, иначе от неё отрекутся, лишат всех земель, а тебя убьют.
Лицо Карса потемнело, брови сошлись на переносице, а из-под верхней губы вылезли длинные клыки. Однако спустя мгновение он, похоже, сумел совладать со злостью и успокоился.
- Оставь меня с ней, - велел он Лавру.
- Эй, нам за другое заплачено. Трогать её нельзя.
- Оставь! - рявкнул Карс так громко, что стены задрожали. Лавр хмыкнул, однако попятился назад и скрылся за дверью.
Они остались вдвоём. Кьяра зажмурилась и закрыла уши руками, чтобы не видеть его, не слышать, о чём он говорит. Она чувствовала на ладонях его дыхание, слышала запах - крови, пепла, лошадиного пота и луговых цветов. Карс поцеловал её пальцы - нежно, едва касаясь губами, затем наклонился и зарылся носом в ложбинку между грудей.
- Ты действительно сладкая, - прошептал он, лизнув её кожу. Она тут же покрылась пупырышками, - слаще всех моих жён.
- Где мой дед? - только и сумела произнести Кьяра.
Карс отпрянул. На губах промелькнула усмешка.
- Дитя... совсем ещё дитя. Пойдёшь со мной?
- Нет.
- Напрасно упрямишься, Кьяра. Ты ещё позовёшь нас.
- Никогда! Слышишь? Никогда, проклятый упырь! Убирайся к дьяволу.
Кьяра открыла глаза и с ненавистью посмотрела на Карса. Она не знала, откуда взялись силы, однако она вдруг вспыхнула, покрываясь с ног до головы ярким слепящим светом. Карс спрятал лицо в рукаве и шагнул к двери.
- Сколько же в тебе намешано, маленькая упырка. Ты и впрямь особенная. Я ухожу, моя сладкая, но помни: ты одна из нас. И мы тебя не оставим...
****
Когда упыри ушли, Кьяра толкнула дверь - она оказалась незапертой, и спустилась вниз. В замке царил настоящий хаос - будто ворвался вихрь и перевернулся всё вверх дном. Слуг нигде не было. Деда тоже. Кьяра носилась по всем комнатам, заглядывая в каждый укромный уголок, однако никого не нашла.
Свита Ведича больше никто не видел.
В замок съехались правители соседних земель, долго её расспрашивали, задавая всякие каверзные вопросы, однако она молчала, сославшись на то, что была заперта наверху и не могла ничего видеть.
Кьяра понимала: скажи она правду, её не простят, хоть она ни в чём и не виновата. Она не звала упырей, но считалась одной из них.
Оставалось лишь гадать, что будет с ней дальше.
А дальше её ждала новая беда...
Глава 3. Участь.
- Вот ты где, исчадие преисподней!
Голос был подобен холодному ветру. Ни нотки тепла, ни жалости. Его хозяин ворвался в замок Свита Ведича, распахнув двери настежь, и звук его тяжёлых торопливых шагов был подобен ночному кошмару. Хотелось проснуться и убежать прочь.
Кьяра вышла из-за стола, где сидела в одиночестве, допивая остывший травяной чай, и несмело взглянула на гостя.
Что-то в его лице показалось знакомым, и в то же время, она была уверена, что видит его впервые.
- Помнишь меня?
- Нет.
- Я Ромул Айулла, твой дядя.
Кьяра вспомнила, что отец рассказывал о своём младшем брате, однако сам он никогда их не навещал. И мама отзывалась о нём не слишком лестно. Почему он появился именно сейчас?