- Собирайся, - коротко велел он.
- Куда? - робко спросила Кьяра.
- Ты ещё смеешь открывать рот? Запомни, мелкая упырка, теперь я твой хозяин. Пока не выдам замуж. И чтоб не смела даже и глаз поднять, пока не велю.
Он глянул на неё свысока, с презрением, только что не плюнул, а после ушёл во двор. Плечи Кьяры затряслись от рыданий. Однако помочь было некому: согласно законам Равнин любая женщина или девушка была целиком во власти покровителя. Будь-то отец, муж, брат или опекун. Идти ей было некуда, разве что в лес. Но там её непременно схватят упыри. Поэтому Кьяра уныло побрела собираться.
Вещей у неё оказалось немного. Ромул пересмотрел все и выбросил половину. Затем указал пальцем на Вишанку и сказал:
- Эту мерзость оставь здесь.
- Это подарок отца, - возразила Кьяра, прижимая змейку к груди, - я без неё никуда не пойду.
- Ты хочешь, чтобы я открутил ей голову?
- Нет, - в ужасе прошептала Кьяра.
- Тогда позаботься о том, чтобы я больше не видел эту гадкую рожу.
Вишанка юркнула в вырез платья, со страху оцарапав кожу. Небольно, но на груди выступили капельки крови. Ромул как-то странно посмотрел на Кьяру, фыркнул и взобрался в седло.
- Полезай на лошадь, - кивнул он на кобылу, привязанную к крыльцу.
Кьяра перекинула через седло узелок с вещами и с трудом, путаясь в длинных юбках, вскарабкалась на спину лошади.
- Ты ещё и неуклюжая, - сказал Ромул.
Кьяра мысленно пожелала ему свалиться под копыта коня - так, чтоб внутренности полезли наружу, но промолчала и нехотя отправилась вслед за ним.
****
Как ни странно, они вернулись в замок отца. Кьяра с болью рассматривала некогда родные стены. Всё изменилось до неузнаваемости.
Двор был старательно вычищен от всякой растительности, хотя раньше повсюду были клумбы, поросшие голубыми васильками и маками. Больше они нигде не росли. Отец заботился о цветах едва ли не больше, чем о своих девках-дивницах. Теперь же вместо клумб была вытоптанная до глади земля.
На окнах второго этажа вместо развевающихся штор виднелись железные решётки. А сам замок выглядел мрачно. Но в нём явно кто-то жил. Она заметила круглые румяные лица, с любопытством выглядывавшие из окон. Новые слуги?
- Что застыла? Слезай!
Ромул стянул её с лошади и поволок внутрь замка. Швырнул на лавку и схватил двумя пальцами за подбородок.
- Будешь послушной девочкой, я тебя не стану трогать.
Но знай - я ненавижу, когда мне перечат.
Кьяра сглотнула противный комок, подступивший к горлу, и вымученно кивнула.
- Вот и славно!
***
Какое-то время Ромул держал слово. Кьяра вела себя тихо, почти не покидая комнаты, выделенной ей на первом этаже. В комнате было лишь одно небольшое окошко под самым потолком, и постоянно царил полумрак, однако ей нравилось. Она уж точно не смогла бы жить на втором этаже - там, где некогда была комната её родителей, а также её собственная, полная тягостных воспоминаний о счастливом детстве.
Кьяра до сих пор не могла заставить себя даже ступить на лестницу...
Однако спокойствие длилось не долго.
Она была в саду, когда Ромул позвал её - всё таким же ледяным и равнодушным голосом, как и всегда, и велел собираться.
Кьяра побоялась спросить у него, куда они едут, а дядя молчал, лишь изредка поглядывая на неё всё тем же странным взглядом.
Они ехали через поля, и Кьяра с любопытством глядела по сторонам. Поля тоже изменились. Они казались пустыми. Бесконечное море жёлтых пушистых цветочных головок, равнодушно раскачивающихся на ветру.
- А куда подевалась нечисть? - осмелилась спросить она Ромула. Тот лишь скривился.
- Я разогнал эту свору бездельников. Нечего кормиться на моей земле.
Кьяра даже не знала, что и сказать. Ромул был совершенно другим, чем её отец. Но теперь весь мир, который когда-то строил Браш Айулла, был разрушен. И она ничего не могла с этим поделать.
Миновав сотни вёрст полей, они, наконец, остановились возле одинокого холма. Ромул слез с лошади и встал на четвереньки. Прикоснувшись лбом к земле, он прошептал какое-то заклинание, и земля расступилась.
- Ну! - нетерпеливо сказал он Кьяре, - чего застыла? Прыгай.
И она прыгнула. Потому что знала - иначе он столкнёт её вниз, а так хотя бы не прикоснётся своими жёсткими руками. Ромул прыгнул следом.
Внизу оказалась пещера, освещённая тусклым светом дремавших светлиц. Ромул схватил её за локоть и потащил за собой.
Они долго шли по подземелью, минуя пещеру за пещерой, пока не оказались возле огромного озера. На берегу сидела женщина - не старая, но и не молодая, с довольно обычным, ничем не примечательным лицом.
При виде гостей она поднялась и гневно уставилась на Ромула.
- Зачем ты её привёл?
- Она ярилица.
- И что ты хочешь от меня?
- Её некому обучить.
- Это неслыханная наглость, - женщина отвернулась, демонстративно не глядя на Кьяру, - я не стану тратить время на грязное семя упырей! К тому же, это без толку.
- Почему?
- Я не стану раскрывать тебе секреты ярилиц. Просто уведи её отсюда.
- Послушай, Софья...
Ромул подошёл к ней и взял за руку - мягко, почти нежно. Софья попыталась вырваться, но как-то неохотно, будто для виду. Он неожиданно прильнул к ней, прижимаясь всем телом, а потом они ушли, оставив Кьяру одну.
Она присела на камень и стала ждать.
Затем он вернулся, и глаза его недобро сверкали.
- Ты останешься здесь, пока не обучишься, - жёстко сказал он и ушёл.
А Кьяра вздохнула с облегчением, понимая, что некоторое время ей не придётся видеть его вечно недовольное лицо.
****
Сперва она её сторонилась. Разговаривала сквозь зубы и даже не трудилась ничего объяснять. Заставила её раздеться донага и стать посреди озера.
- Смотри, сейчас прилетят матушки. Им нужно поклониться, чтобы задобрить. Тогда они откроют тебе источник сил. Он всегда с ними. Но не вздумай особо любезничать, иначе утянут за собой. Впрочем, если ты им не понравишься, то бояться нечего - тебя не тронут. Просто уйдут.
София села на камень и стала наблюдать.
Кьяра сжалась в комочек, прикрывая ладонями груди, красная от стыда, и гадала, что за "матушки" придут на неё посмотреть и что они подумают, увидев её непотребный вид. Но тут вдруг почувствовала странное тепло, скользнувшее по телу. Будто кто-то дохнул на неё, согревая от холода, сотнями маленьких ртов.
Стало легко и приятно, а в ушах зазвучала музыка. Лёгкие, нежные голоса, словно райские птички, ласково щебетали, и она начала засыпать.
Внезапно кто-то грубо выдернул её из полудрёма и стал больно хлестать по щекам.
- Очнись! Очнись, слышишь?
Кьяра пришла в себя и с удивлением обнаружила, что лежит на полу, прикрытая какой-то рубахой. Софья стояла над ней, бледная, как полотно.
- Вот уж не ожидала, - загадочно произнесла она.
- Чего?
- Что они так сразу тебя потянут. Думала, они и вовсе улетят.
- Кто - они? - не понимала Кьяра.
- Матушки. Духи ярилиц, которые покинули мир плоти. Они видят тебя насквозь, знают, кто ты есть. Их не проведёшь... моё бедное дитя.
Софья ласково погладила её по щеке. Затем стала рассказывать. О матушках и духах ярильцев, которые дают ей магию сияния, позволяя зажечь кристаллы. Учила плясать до упаду и отбиваться от духов, чтоб не утащили её и не залюбили насмерть. Учила прочим секретам таинства...
Кьяра долго не могла понять, отчего вдруг Софья так переменилась, однако слушала внимательно, запоминая всё, что она ей говорила. А говорила она иногда странно...
- Знаешь, почему они прозрачные?