Внимание Ореста привлёк небольшой столп света. Он был каким-то тусклым, словно угасающий очаг. Три длинноволосых упырки сидели на коленях перед столпом и что-то напевали. Приглядевшись, Орест рассмотрел седые пряди, и дёрнул гамаюна за хвост.
- Кто эти старушки?
- Обрядницы, - прошептал Черноклюв, - они поддерживают источник, не давая ему уснуть. Хотя как по мне, так он уже загибается, так что скоро они опять принесут ему жертву.
- Вот это источник? - Орест не поверил своим глазам, - это огарок свечи.
- Вот уж не знаю. Источник, как источник. Упыри на него молятся.
- Значит, мы его разрушим.
- Волхованцы уже пытались. Да только упырский источник особый. Он может возрождаться в любой из упырских баб. Так что он погибнет лишь с последней из них, смекаешь?
- А сколько упырок? - спросил Орест.
- Сколько бы ни было, всегда найдётся ещё одна. Взять хотя бы твою жену. Да и мало ли кого иной упырь обрюхатил! Так что источник - это плохой вариант. Так упырей не победить.
- А что за жертву они приносят?
- Обычно одну из старших жён. Тех, кто поважней, да побогаче. Ибо это великая честь... В общем, избавляются от старых неугодных жён и берут себе молоденьких упырок.
- Славные ребята, - улыбнулся Орест, - понимаю теперь, почему Кьяра не вышла за одного из них.
- Ну, она слишком знатная. К тому же ярилица.
- И на упырку совсем не похожа, - задумчиво пробормотал Орест. Затем снова опустился на четвереньки, посадил гамаюна на спину и пополз обратно. Он видел достаточно, чтобы осознать: без подмоги нечего было и думать, чтобы затевать войну.
Вот только откуда её взять?
Самое разумное было вернуться к отцу и рассказать обо всём, что творится. Они бы собрали войско и вытравили упырей. Хотя, зная отца, всё могло обернуться и по-другому. Он мог бы обратиться к Совету и потребовать расторгнуть брак.
Орест понимал, что так для него даже было бы лучше. Снова свобода, снова жаркие объятия ведьм. И мягкая постель, в которой можно уснуть без боязни опять быть высосанным до самого донышка...
На как же, дьявол, не хотелось, чтобы отец снова решал за него! И владыки соседних Гор уж точно начнут смеяться, ведь раньше они давились от зависти...
И больше не будет в его жизни прекрасной и коварной ярилицы...
Нет, он сам должен думать, как избавиться от упырей.
Они осторожно пробрались через лес, миновали поле, и Орест снял морок. Гамаюн радостно взмахнул крыльями и взлетел.
- Хорошо-то как! Не привык я на плечах кататься. Жарко. Да и волосы твои скубли мои перья.
- Это чтоб не наглел, - хмыкнул Орест, и тут же лицо его стало суровым, - слушай, вездесущий шнырь, а нет ли у тебя мыслишки, где б моя змеина могла прятать свои богатства?
- А что - все-таки удрать надумал да золотишка прихватить?
- Вот ещё! Отец мой князь и далеко не беден. Так что в Межгорье мне её золото ни к чему. Но здесь у меня ничего нет.
- Я слышал, ты славно торгуешь тенями.
- Этого мало. Я хочу собрать войско. Ходят слухи, что дьяволы песков охотно дерутся за деньги.
- Эх, - вздохнул гамаюн, - не связывался бы ты с ними. Они коварны. Прогонят упырей, да сами займут их место.
- Это не твоя забота.
- Как знаешь. Только денег тебе не видать. Упырка прячет их в надёжном месте.
- Ты знаешь где?
- Ещё бы. Это все знают. Даже упыри. Она прячет кристаллы в подземном озере. А его охраняют щекотуны. Такие маленькие, гадкие...
- Хватит, - отмахнулся Орест, - сталкивался уже. Веди меня туда.
- Эй, княжич, ты в своём уме? Их плевки так пекут...
- Я же сказал: веди!
Черноклюв вздохнул и поднялся в воздух.
- Ну, пошли.
***
На этот раз путь был не близок. Орест слегка подустал и ругал себя, что не додумался взять с собой ящера. Тому преодолеть поле - пару прыжков. Орест же брёл среди цветов, уже с ног до головы покрытый жёлтой пыльцой, и постоянно чихал. Ох, и не нравились ему эти жёлтые цветы...
Черноклюв привёл его к небольшому пруду. Высокие берега, покрытые мхом и непонятной слизью, низкие ивы с изогнутыми чуть ли не до земли стволами, полоскали скудные ветки в затхлой и смердящей болотом воде. Среди ветвей Орест заметил дыру. Стало быть, это и есть вход в сокровищницу. Выглядело мрачно, и совсем не хотелось туда соваться, к тому же Орест заметил уже знакомые ему чёрные бусинки глаз. Их было сотни, если не больше. Он достал меч и выставил впереди себя.
- А ну, пошли вон отсюда!
Однако щекотуны даже не дрогнули. Тогда Орест отодвинул ветви и прыгнул в воду. И тут в него плюнула первая тварь. Он охнул, схватившись ладонью за щёку.
- Надо же, больно!
- А то, - хохотнул Черноклюв, но тут же схлопотал комком болотной жижи.
Между тем щекотуны повалили из своих укрытий и стали плеваться. Потоки едкой жгучей слюны растекались по лицу Ореста, и он закрыл глаза, чтобы не обжечь. Однако твари продолжали изливать на него свою колдовскую дрянь, пока он не выскочил из пруда и не помчался, куда ноги несли, как оголтелый. Лицо, руки - всё, куда попала слюна, невыносимо пекло. Орест рычал и катался по траве, вытирая едкую дрянь, однако легче не становилось. Он уже выл, готовый содрать с себя кожу, лишь бы перестало печь.
Гамаюн кружил рядом, обдавая его ветерком из-под крыльев, однако это было слабым утешением.
Лишь через несколько часов боль унялась, и Орест смог расслабиться, погрузившись в исцеляющий морок.
- Я больше не пойду туда, - пообещал он вслух, едва шевеля губами.
- Ты, можно сказать, ещё легко отделался, - осторожно заметил гамаюн, - славно, что можешь лечить себя. Простая нечисть сходит с ума, страдая неделями.
- В Межгорье они не такие злые.
- Эти тоже, если просто пугают. Но сейчас ты пришёл, размахивая мечом, отнять у них вверенное им добро.
- А, чтоб им пусто было!
- Пусто пока что у тебя, - ляпнул гамаюн, но, поймав разъярённый взгляд Ореста, прикусил язык и отлетел подальше.
- Что будешь делать?
- Не знаю, глупая птица. Отстань...
День целиком не задался. И вечер уже поливал макушки деревьев багряными лучами заходящего солнца. Орест устал, и веки как будто налились свинцом. Он перевернулся на живот, положил голову на руку, согнутую в локте, и провалился в сон. Черноклюв устроился рядышком и тоже задремал, лишь изредка приоткрывая левый глаз, чтобы убедиться, что всё в порядке, и к ним не подбирается ещё какая-нибудь тварь.
***
Кьяра лежала, боясь пошевелиться, наблюдая за ним через крохотную щёлочку из-под опущенных ресниц. Муж стоял над ней, размахивая мечом. Лезвие зловеще сверкало - также, как его жестокие синие глаза. Она кожей чувствовала исходящую от него ярость.
Сейчас он точно убьёт её. Тело в страхе будто оцепенело, и Кьяра не могла даже пошевелиться. Крик застрял в горле, лишь ресницы похолодила слеза.
"Карс, где же ты? Карс, Карс..." - промелькнуло в голове.
Но Карса рядом не было. Зато муж опустился рядом на кровать, и она услышала его тяжёлое дыхание, скрежет острых зубов. Острый клинок мелькнул перед глазами.
Но неожиданно Орест её поцеловал. Губа слегка касались её кожи, а пальцы чертили едва заметные узоры, так что по телу пробежала дрожь. Похоже, он передумал её убивать. Или хотел сперва унять свою похоть.
Но неожиданно встал и ушёл. Будто его и не было вовсе.