Повелитель, вернитесь!
Зов на краю сознания, почти неуловимый слухом. Звук шёл не от существа, но с ним ассоциировалось. Альмос внимательней присмотрелся к существу. Оно вертело головой, испуганно смотрело на людей, прижимаясь к прутьям клетки. Некоторые подвыпившие посетители посвистывали и кидали в него костями. Альмос подошёл поближе к клетке. Вновь в голове раздался голос, вздрагивающий от сдерживаемого плача. От него защемило в груди. Он казался таким родным, но паладин не мог вспомнить его. Паладин?
Повелитель, не бросайте Сура!
— Сур? — вырвалось у Альмоса, существо тут же удивлённо повернуло голову в его сторону.
— А, ты что-то сказал, мужик? — спросил уже изрядно пьяный владелец зверушки.
— Я а-а-а, я думаю ему подойдёт имя Сур — замялся с ответом Ал. — Не продашь собачку?
— Я не думал его продавать, но… видишь ли мои доспехи совсем плохи. Возьмёшься починить за зверушку?
— Да.
Массивная клетка и комплект доспехов перекочевали к ногам кузнеца. Существо продолжало смотреть на своего нового хозяина. Господина? Повелителя? Память разом вернулась, заставив Альмоса ошеломлённо застыть. Это ведь всё не настоящее. Всё это лишь искажение воспоминаний. Картинка перед глазами поплыла. Растворились стены трактира. Исчезли столы и стулья. Один за другим исчезли люди кругом. Исчезла клетка, и аралез расправил крылья, взмахнул пару раз и тоже рассыпался светящейся крошкой. Паладин остался один в темноте, заменившей окружение. Но вскоре в ней проступили новые образы.
Повелитель стоял перед новым алтарём. В этот раз он был лишь наблюдателем, серой тенью, незаметной для окружающих. Он видел группу людей, что столпились у алтаря. Самые первые служители Света пели свою молитву. Перед ними лежала связанная девушка. Оливковые волосы её растрепались на гладком камне. Девушка билась в путах и звала кого-то. Альмос проследил за её взглядом и увидел юношу, удерживаемого парой воинов. Из обрывков разговоров рыцарь понял, что несмотря на войну, этот юноша полюбил дриаду и тайно сбегал из лагеря на свидания с ней. Это заметили и, проследив его путь, поймали девушку.
Священникам давно была нужна живая и невредимая дриада, и вот наконец они её заполучили. Ритуал достиг своего пика. Тело девушки последний раз изогнулось, после чего кожа лопнула. Хруст ломающихся и растущих заново костей заглушался отчаянным, полным боли криком юноши. Он рвался в руках воинов, но лишь поднимал пыль, впустую перебирая ногами. Альмос смотрел, как из кучи шевелящейся плоти выросли прекрасные крылья. Вместо порвавшейся кожи тело покрыла кора, тут же обрастающая мхом. Оливковые волосы удлинились, превращаясь в корни.
Священники создали прекрасное оружие, но стали первыми его жертвами. Один за другим они опустились на колени и застыли на века, восхищённо взирая на своё творение. Позже их плоть будет питать корни существа, как и плоть всех тех, кто также попадёт в эту ловушку. Юноша наконец освободился и бросился к тому, чем стала его возлюбленная. Она обхватила его лицо ладонями, направляя в человека часть сил, что вложили в ритуал священники. «Прекрати эту войну». Кожа парня потемнела под пальцами существа. Он болезненно согнулся, когда на лбу проступили рога. Юноша всем своим существом ощущал изменения, происходящие в теле. «Так моему народу будет легче тебя принять. Теперь ты живёшь на грани между людьми и нами. Прекрати эту войну.» Просьба умирающего сознания, подкреплённая огромной силой ритуала, сделала своё дело. Когда первый Повелитель не справился с задачей, магия нашла новую оболочку, затем ещё одну и ещё… Перед глазами Альмоса мелькали лица всех Повелителей. Лица сменяли друг друга, пока перед взглядом паладина не возникло его собственное. «Прекрати эту войну».
Альмос отпрянул от образа и вместе с тем вынырнул из видений в реальность. Казалось, что в воспоминаниях он провёл десятки лет, хотя судя по всему на самом деле прошло не так уж много времени. Паладин чувствовал, что теперь он прожил две жизни, так отличающиеся друг от друга. Рядом послышалось какое-то движение. Приходя в себя, мужчина опустил взгляд вниз и увидел Сура, что положил голову ему на колени. Вода почти заливалась ему в нос, но аралез не обращал на это внимания, продолжая ждать, когда рыцарь проснётся. Заметив взгляд Альмоса, он подпрыгнул от радости. Мокрый хвост вилял во все стороны, брызгая всё вокруг.
— Повелитель! Вы вернулись! — почти плачущий голос резал сердце паладина хлеще ножа.
— Думаю это ты вернул меня — ответил паладин, растягивая губы в улыбке. — Нужно поскорей уходить отсюда, тут слишком опасно.
— Сур рад, что вы вернулись, мало кто возвращался. Не нужно было говорить про это место…
Из глаз крылатого всё же потекли слёзы. Альмос наклонился к нему, пытаясь как-то ободрить. Чувство вины накатило волной. Он заставил так переживать существо, что стало ему первым другом в этих землях. Паладин обхватил голову аралеза ладонями, желая сказать хоть что-то утешающее, но лишь с ужасом уставился на прорастающие сквозь шерсть травинки. Под пальцами Альмос почувствовал, как распускаются маленькие листики, набирают силу бутоны цветов. Сур ещё успел улыбнуться, радуясь, что всё же помог Повелителю, прежде чем обмяк в руках паладина.