Инната показала себя во всей красе. Встав на ноги, самая бестолковая и взбалмошная из членов светлой делегации прицелилась и метнула в группку девушек разных рас и зверюги (та, кстати, была в щегольском ошейнике с волочащимся солидным обрывком толстой цепи) какое-то светлое сложное заклинание из энергии Созидания и Вражды. Я, запоздало сообразив, что она творит, невольно ахнула, в туче брызг подорвалась из бадьи и выдала такой финт, какой наверняка бы не смогла воспроизвести во второй раз даже на спор или за большие деньги. Будь я в боевой ипостаси, все бы было проще — как-никак там у меня хоть какие-то крылья имеются, — и проблем с перемещением в пространстве не возникло бы. Но начинать метаморфоз было уже некогда. Да и в человеческом виде, без помощи заклинаний и подручных средств, как выяснилось, я способна если не летать, то весьма эффектно скакать со дна бадьи на ее край, а оттуда на пол, одновременно отпихивая в сторону светлую дуру и творя щит из энергии Вражды.
Как я ухитрилась метнуться наперехват заклинанию и успеть подставить под него упомянутый щит — ведомо только Увилле.
Эффект от сих решительных и стремительных действий превзошел все самые смелые и дерзкие ожидания. Такого грохота бани наверняка не знали со дня их основания. Темный щит и светлое заклинание, столкнувшись в одной точке, произвели некое подобие уменьшенной модели Взрыва изначального, после которого, по мнению атеистов, и возник мир. Здание содрогнулось. Производные нашего с Иннатой магического умения разорвались с таким шумом и дыханием, что у меня заложило уши и потемнело в глазах. Посетительницы, ахнув, взвизгнув и торопливо воззвав темным богам, предпочли споро нырнуть в свои бадьи и бассейны, надеясь под водой пересидеть царящее в центре зала магическое безобразие. Инната, колотя ладонями по воде и поднимая тучу брызг, дико визжала на высокой истерической ноте, ухитряясь перекрикивать грохот, вопли и вновь взявшуюся реветь тварь — на сей раз та, правда, надсаживалась скорее от испуга, нежели от желания впечатлить и устрашить посетительниц. Короче, страх и ужас. Обозрев ц
арящее в зале безумие, я мысленно воззвала к Увилле, прося ее даровать мне твердость, и раз и навсегда зареклась водить этих невоспитанных светлых куда бы то ни было. В самом деле, с ними же в приличном обществе появляться просто невозможно! Мало того, что они себя дураками не стесняются выставлять, так еще и меня позорят!
К тому времени, когда я поняла, что еще чуть-чуть — и я просто помру от стыда, обслуживающий персонал наконец-то вспомнил о своих профессиональных обязанностях и споро взялся за ликвидацию организованного светлой истеричкой кавардака. Орчихи и человеческие девушки, на всякий случай залегшие на пол во время боевых действий, торопливо вскочили на ноги и, опасаясь повторения атаки, поспешили вывести первопричину локального магического конфликта вон. Еще и двери прикрыли, плотненько так, основательно.
В зале сразу же стало тише. Правда, еще пронзительно визжала Инната и нервно перекрикивались посетительницы, но это казалось уже сущей мелочью по сравнению с грохотом столкнувшихся в центре зала заклятий, подкрепленным нежным голоском забредшей к нам на огонек зверушки. А потом я, встав с пола, морщась и почесывая пострадавшую во время моего невероятного прыжка спину, на которую приземлилась, ликвидировала главный источник шума: не мудрствуя лукаво, швырнула в Иннату простеньким, но очень действенным заклинанием, отклонить которое не ожидавшая магического нападения светлая не смогла. Н-да, может, посоветовать ей забросить изучение магических искусств и идти в балаганные актрисы — так артистично, но совершенно беззвучно разевать рот и удачно изображать вытащенного из воды карпа удастся далеко не каждой?!
Эльфицы-админнстраторши, встав, отряхнув халатики и поняв, что магическая стычка окончена, начали метаться между бассейнами и ваннами, успокаивая посетительниц:
— Ах, просим простить великодушно! Вы уж извините за беспокойство, опять Люнька с привязи сорвалась, повезло еще, что к вам, госпожи, забрела, а не в мужское отделение — господа обычно так кричат, что прямо жуть!
Ну да, действительно повезло. Да еще как. Здесь-то не кричали — здесь визжали и грохотали заклинаниями…
— Госпожа искусница, что ж вы устроили-то?! — зашептала одна из эльфиц, подойдя ко мне и помогая вновь забраться в бадью. — Вы уж извините великодушно, да только не дело это. У нас приличное заведение, а тут…
— Прошу меня простить, уважаемые! — во весь голос крикнула я, таким нехитрым способом обратив на себя внимание всех без исключения посетительниц и администраторш, суетящихся вокруг клиенток и предлагающих какие-то услуги бесплатно, в качестве компенсации за доставленное беспокойство. — Приношу свои извинения за учиненное безобразие. Я, безусловно, виновата — это моя светлая, и я несу ответственность за все ее поступки. Вот, решила просветить дикую, невоспитанную девушку относительно способов проведения культурного досуга, принятых в Темной Империи… Но она же потомственная светлая, что с нее возьмешь? Сделайте милость, простите убогую, обиженную богами и людьми!
После последнего заявления Инната покраснела так, что я уж испугалась, как бы противную девицу удар не хватил. Как ни крути, а присмотреть за ней я все-таки обещала. Значит, нужно хоть попытаться объяснить светлой, что к чему. Надеюсь, хотя бы три процента эта истеричка поймет — на большее и рассчитывать нечего.
— Молчи, дура! — зашипела я, хотя она и так не могла выдавить ни звука. Похоже, одной из лучших выпускниц Темной Школы магических искусств меня назвали все же не зря — заклинание цепко держало бестолковую светлую девчонку и не давало ей вымолить ни слова. — Хочешь, чтобы нас отсюда полуголыми с позором вышнырнули?!
Инната энергично замотала головой. Правильно, не хочет. Куда ж она без своего барахла, напяленного в невероятно огромном количестве?!
— Давай сниму заклинание, смягчившись, предложила я. Она радостно закивала. — Обещаешь не орать? А то вот как боги святы, буду поддерживать его до тех пор, пока не сдам тебя с рук на руки Шерринару. Пусть он выслушивает твои вопли и ругань.
Девчонка вновь начала согласно мотать головой, этими отчаянными телодвижениями стараясь дать понять, что она обещает быть светлой (ха-ха!) и пушистой. Я поверила и одним пассом сняла немоту, приклеившую язык Иннаты к нёбу. Девушка еще раз на автомате тряхнула головой, потом шумно выдохнула и, сдержав обещание, не стала голосить. Зато с присущим светлым максимализмом бросилась в другую крайность: низко наклонилась ко мне и зашептала так тихо, что наверняка едва слышала сама себя. Я поморщилась и напрягла слух.
— А что это было-то, а? Нет, я все понимаю, здесь Темная Империя и все такое, но, по-моему, такая гадина в бане — перебор даже для вас…
— А почему перебор-то? — наивно удивилась я, отмечая, что Инната вновь не соизволила назвать меня по имени. — Эта, как ты выразилась, гадина всего лишь обычная лянга — млекопитающее семейства рептилеобразных, дальний родственник моей Нены. Между прочим, несмотря на свой устрашающий вид и солидные размеры, лянга довольно мирное создание, которое на разумных существ нападает только в самых крайних случаях.
— Ну, допустим, — недоверчиво покачала головой Инната, ни на грош не поверив заверениям о миролюбии нашего оригинального визитера, но не желая вступать в склоку. — А что оно делало в бане?
— А то ты не слышала, как кто-то кричал, что лянга с цепи сорвалась? Видать, так оно и было, вот и побежала бедная зверушка, не помня себя от радости, куда ноги понесли, — Видя недоуменный Иннатин взгляд, я еще раз мысленно воззвала к Увилле и с обреченным вздохом пояснила еще подробнее: — Лянга здесь на должности сторожевой собаки состоит. Ну и особо буянистых посетителей ею стращают. Хотя кто ж из темных такого мирного и безобидного создания испугается? Лянгой только бестолковых светлых и устрашать…
На последнюю реплику девушка обиделась, надулась и разинула рот, собираясь ругаться, но я, не давая ей вставить свои пять медяков, спокойно продолжила: