Подобно обелиску стояла я, пока он активировал ПИР — плазменно-импульсный разрядник, направлял на меня, пятился. Из него не стоит стрелять в упор, это знала даже я…
— Почему? — сумела я выдавить из себя.
— Приказ Императора. Он создал монстра, не сознавая этого. Ошибку надлежит исправить.
Брендон… Я оцепенела, и только соль вскипала на горящих щеках. Как же так?.. Я глядела в вязкое небо, с бордовыми росчерками на коричневом фоне, в котором оттенков было больше, чем у меня, жалкого истукана, — чувств, в небо, обещающее покой, забвение и истому долгого полета…
Полета — в небе без птиц.
— Стреляй.
Раз вы уже все решили, не мне противиться или молить…
Взмах фиолетовых крыльев. Смазанные силуэты, скорее — тени на лике неба.
Вспышка, натужный гул.
— Эшти!
— Ирина!
Теплый ветер хлестал пощечинами — я так и не опустила лицевое поле.
Раскинув руки, чуть поодаль лежал Тиор, питая кровью изломы жадной земли. Я больше не статуя, и я понеслась к нему, почти мгновенно преодолев разделявшие нас метры. Он был еще жив, еще пенилось у его губ при редких хрипах алое, но светлую зелень глаз уже затемнила последняя буря.
— Слишком… много крови, — пробормотал он, заметив меня, и затих.
Уже — насовсем.
Силуэты стали трафаретными, затем приобрели человеческие черты. Черты Листенна и Нильды.
— Прости, что так поздно, — произнесла Нильда, старательно отводя взгляд от мертвого капитана. — Если бы не Ана, мы бы не разобрались, что происходит.
Листенн, как обычно, молчал.
— Вы зря торопились, — откликнулась я. — Это был приказ Императора.
— Не было никакого приказа, — мягко возразила Нильда, обняв меня за плечи. — Я присутствовала при разговоре Тиора с Сэром Брендоном.
Я коснулась кончиками пальцев края страшной раны в груди того, что намедни называла другом, и на месте десятков уместных вопросов брусничными ягодами набухли кровавые капли…
— Зачем? Необязательно ведь было…
Не смогла закончить фразу, душили спазмы сдерживаемых рыданий.
Листенн потупил взор.
Хлопок, облако пыли взвилось в воздух. В дружине спасателей пополнение…
— Его вели, Ирина, — отряхиваясь после неудачного перемещения, изрек Флинер. — Нильда, светозарная моя, с каких пор я причислен к категории ненужного багажа? С переходами у меня вечно неладно…
— Прислушайся к Глядящему-сквозь-Время, Эшти, — это уже Фтэрх. — Ведомый становится орудием уничтожения, не признающим поражений. Если цель ускользает, он не оставляет попыток.
— Я спешила, — нахмурилась Нильда.
— Милая, у них не было выбора, — голос Флинера влился в безумную какофонию…
— Да заткнитесь вы все! — заорала я, перекрикивая и их, и молчание бурого неба.
Я погладила непослушные волосы Тиора, мои трясущиеся пальцы путались в рыжих кудрях. Закрыла его глаза — в этом мире они свое отсмотрели. Не утрудившись отереть пену, согрела его посиневшие губы прощальным поцелуем.
— Прости нас, — шепнула я, и единственная слезинка все-таки скатилась с моей щеки.
— Прости, — повторила я, поднимаясь с колен.
Птицы так и не появились.
— Кто его вел? Флинер, ответ я требую немедленно!
Глупо винить Листенна или заниматься самобичевание, но ненависть должна обрести адресата.
— Тот, кто сильнее и тебя, и меня, вместе взятых, — Флинер развел руками.
— Конкретнее! — настраивала я.
— Откуда мне знать! — сокрушенно ответил желтоглазый маг. — Полагаю, тот же, кто напал на меня на Ациле. Я выжил, но другие — нет. Погибло шесть магов класса Творец, за краткий период, точнее — семь, учитывая Македонию.
— И я узнаю об этом только теперь?! — разъяренной тигрицей проревела я.
Нильда потянулась ко мне, я извернулась, проигнорировав ее умоляющий взгляд. Она так и застыла, не завершив движения.
— Данные я получил после вылета с Консула, день назад, к тебе меня не пустила Ана.
— И ты считаешь, их всех убили? — я сощурилась, ища подвох.
— Официально — нет. Они умерли от разрыва сердца. Все семеро. Оригинальностью он не страдает, моральными принципами тоже не отягощен. Убежден, предварительно их опустошили. Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Судорожно закрутились шестеренки. Кто-то выпивает Силу мага, затем убивает. С целью? Ясно, как божий день — стать сильнее самому. Сопротивления он не боится, раз уж Флинер, хоть и пережил встречу, остановить его не сумел… Стоп!
— Флинер! Почему мы должны верить, что ведущим не был ты сам? Чтобы подчинить ведомого, необходимо личное общение с ним.