На дальнем конце стола Альдобраст рассказывал какую-то забавную историю о прижимистом пациенте. Я не вслушивалась, но ребята смеялись, значит, история и взаправду была веселой.
— Даже самый красивый терем навевает тоску, когда он пуст, — кажется, я поняла настроение Флинера. — Значит, ты на меня не сердишься?
— За что? — он удивленно изогнул бровь.
— Да за все это, — я обвела взглядом и жестом всю честную компанию, развалившуюся в плетеных креслах. — Мы ведь одно сплошное разорение, даже если забыть про взятки, данные, чтобы нас пустили дальше Адонаи.
— Мой внучатый племянник — проконсул, — мягко возразил Лорд Руах (здесь, на Ациле, я отчего-то часто вспоминала его титул). — Без взяток удалось обойтись.
— Доктор, а вы точно уверены, что мне необходимы эти легкие? — закончил повествование Альдобраст, и наша беседа с хозяином дома прервалась дружным хохотом.
— Нисколько на тебя не сержусь, — продолжил Флинер, когда смех поутих. — Пригласить сюда команду было отличной идеей. Правда, Дютена едва не хватил удар, когда я оповестил его о скором прибытии более сорока человек.
Настал мой черед смеяться.
— Его пугают скопления людей?
— Он пытался осознать, как их можно разместить. В доме только шесть спален.
Я хихикнула.
— Нас тут больше шести… Кто ночует в спальне хозяина?..
— Ты забываешь о гостиных и кабинетах. Впрочем, мне нравится ход твоих мыслей, если замерзнешь, приходи, могу стать твоей ласковой грелкой.
Видится мне, он и впрямь развеселился, что не могло не радовать в связи с заявлением Фтэрха о суицидально-пессимистических намерениях Глядящего-сквозь-Время.
Доброго, великодушно улыбающегося Флинера. Нет, не могу я его отпустить.
— Похоже, темнеет.
— Похоже, прекращается дождь…
Мы выпалили это одновременно, переглянулись и засмеялись снова.
— Ночная прогулка по побережью? — отсмеявшись, предложил Флинер.
— Безусловно! — легко согласилась я.
Осветительных приборов брать с собой не потребовалось. Щелчок артистичных пальцев Творца Невозможностей — и вокруг нас закружилось дюжины три «светлячков» — горящих ровным светом шаров со среднее яблоко.
В руки шары не давались (не слишком трезвая компания пыталась их ловить), но дорогу освещали исправно.
Увы, лицезреть расхваленные Флинером закаты помешали тучи, плотно схватившие весь обозримый небосвод.
— Тех, кто ненароком потеряется, — пряча смешинку в уголках глаз, предупредил хозяин имения и создатель светлячков. — Искать не будем. Шары покажут обратный путь, нужно лишь произнести: «О, всемогущий и добрый маг, изволь явить во мгле нам путь к жилищу твоему»… Шучу. Достаточно сказать: «Пора домой».
В итоге… Долго ли, коротко ли, но все наши спутники, стайками или парами, таинственнейшим образом пропали. Держу пари, вот только что я слышала грудной голос Альдобраста, освещавшего очередной любопытный ракурс медицины…
— И что же ты им посулил, чтобы нас оставили наедине? — не без улыбки, но и не без подозрений спросила я.
— Ты удивишься, милая, но и тут обошлось без взяток, — засмеялся Флинер. — Наши друзья покинули нас добровольно. Понимаешь, в условиях звездолета уединение фактически невозможно.
— Не скажи, я почти перманентно одна, если не считать мой зверинец и Ану.
— Ну ты даешь, милая! — Флинер вновь зашелся смехом. — На всем «Страннике» ровно три таких каюты: для наследника, ныне Императора, для капитана и для почетных гостей. Остальные живут более скученно.
— О! — я смутилась. — Тебя часто называют кладезем знаний?
— Буквально каждый день. Уверен, тебе и невдомек, за что не любит Нильда молодую супругу Койта.
Я изобразила предельную заинтересованность.
— Суть конфликта забавляет половину экипажа. Леа с мужем часто посещают душевые… И она (Леа) весьма громко оповещает весь нижний ярус о получаемом ею супружеском удовлетворении. По несчастью, Нильда проживает на том же ярусе, и время от времени выговаривает Леа за неэтичность ее несдержанного поведения.
— Вот уж не знала, что ты еще и сплетник, — прыснула я, когда Флинер замолк. Чем-то царапающим отозвался во мне его рассказ. Демонстративно ли кричит Леа с Койтом или и впрямь не может сдержать себя?
Дит. Страх. Страсть. Метель.
Что ж, с Койтом можно и покричать…
Мы спустились к самой кромке взморья. Густо-фиолетовые волны накатывали на гальку, воздух пах свободой и водорослями, а сверху снова занялась мелкая морось.