Практически вслепую я нащупала Брендона и из последних сил вцепилась в его плечи. За последние секунды он сильно прибавил в весе…
Мы вместе рухнули на горячий песок, его ватное тело скатилось с меня, чему я была чрезвычайно благодарна, сама спихнуть его я бы не сумела.
Меня предал собственный желудок. Я успела лишь откатиться в сторону, чтобы не забрызгать Брендона. Зато в голове немного прояснилось.
Я захватила тонюсенький голубовато-золотой ручеек и направила на себя, это, конечно, извращение, но не больше, чем вся моя жизнь.
Кажется, я задремала. Пробудилась довольно неожиданно — что-то прожгло мой рукав и ошпарило руку. Глаза мои мгновенно распахнулись, чтобы донести информацию до мозга, но я им не поверила: в бледно-желтом безоблачном небе парил рубиновый дракон.
Это полуденный зной так повлиял или все-таки удар по голове?.. Впрочем, все неправильно — небо должно быть оранжевым, а не цвета лимонада «Колокольчик». И тут дракон раскрыл пасть. В американских боевиках я видела, как действует огнемет, тут же ознакомилась с ним на практике.
Я вскочила и понеслась к разбитому флаэрелю, на ходу осознавая бесполезность этого поступка — обломки не защитят меня от атаки с воздуха. По пятам меня преследовала неширокая струя огня, я чувствовала, как на ногах вздуваются волдыри от нестерпимого жара. Наконец струя иссякла. Казалось, дракон усмехается, легонько помахивая двухметровыми крыльями. Он завис прямо надо мной и показал тонкий раздвоенный язык. И тут меня осенило. Я побежала. Побежала в направлении, обратном предыдущему, ноги тормозил песок, казалось, что бегу я слишком медленно — оно и понятно, ведь бежала я за жизнью. Очевидно, дракон понял мои намерения и снова начал открывать пасть — я исхитрилась увидеть это, оглянувшись перед прыжком. Успела. Ривал сомкнулся надо мной. Там, где вода соприкоснулась с ожогами, в кожу словно вогнали сотни иголок; уже вынырнув, я завопила от боли.
Рубиновый монстр парил все там же. Похоже, он был слегка озадачен.
— Тварь вонючая, ящерица шизанутая! — выкрикнув последнее оскорбление, я мысленно порадовалась, что меня не слышит учительница по биологии.
Мой новый знакомый обижаться не стал, видимо, не разбирался в тонкостях русского языка, только глядел на меня, не мигая, черными омутами глаз.
— …! — добавила я.
Он открыл пасть. «Задела!» — успела подумать я, ныряя на безопасную глубину. Пора уже что-то делать, ждать, пока у него сядет аккумулятор, смысла нет, я не выдержу раньше — ногу судорогой сведет, да и вывихнутое плечо ноет безбожно…
Я вынырнула из реки, подняв сноп сверкающих брызг. Радужные кристаллы взвились на несколько мгновений в воздух, чтобы снова вернуться в свою стихию, оставив от себя лишь круги на воде… Правда, в тот миг мне было не до поэзии. Я замерла посреди Ривала, стараясь не дать течению отнести себя. Помню, капля воды замерла на кончике моего носа… Было во всем этом нечто мелодраматичное. Я воздела руки, словно для молитвы, одновременно перенастраивая зрение; вскоре нашелся подходящий поток. С кончиков пальцев сорвался десяток крохотных молний. В нос ударил запах озона, руки свело от холода. Монстр в желтоватом небе застыл с распахнутыми крыльями.
Я поплыла к берегу, нужно было во что бы то ни стало добраться раньше, чем эффект пройдет. Рассекая руками волны, я пыталась вспомнить, где же лазер; вроде бы рядом с Императором, то есть рядом с блевотиной. Фу, дорогая, что за манеры!
Дракон пошевелили лапой. Если он выберется из кокона, мне конец. Ноги уперлись в дно, я позволила себе отдышаться.
— Ну как ты там, гаденыш свежемороженый?! — выкрикнула я в небо. Ответа не последовало; немудрено, тварь была не только заморожена, но и опутана энергетической сетью.
Лазер и вправду оказался недалеко от флаэреля. Возможно, догадайся я сразу им воспользоваться, хлопот было бы гораздо меньше. Огнедышащее чудовище шевельнуло крылом. Я подняла оружие и прицелилась.
— Ариведерчи[5], милый, — и дважды нажала на спуск.
В тот же миг, как из дула вырвался тонкий луч смерти, рубиновый дракон испарился. Прямо передо мной висел одинокий диск Капеллы. Выстрел в солнце… Что ж, если больше нечем заняться… Я вдруг решила, что мне все пригрезилось, что мерзкая змея с крыльями лишь бред больного воображения, вот только саднящие волдыри выдавали реальность происходившего.