Кажется, я поняла, почему женщины не принимают участия в церемонии — слишком жестоким показался бы им этот ритуал без утешений и слез.
Наконец, Брендон встал, протянул мне руку, помогая подняться.
— Нас ждут.
Его заявление ничуть меня не удивило. Впрочем, если бы не его инициатива, я бы сама настояла на собрании высших чинов Империи: ведь я намеревалась перевернуть ее вверх тормашками.
Собрание Малого Императорского Совета.
Я хотела быть краткой, безумно мало времени до рассвета, впереди вторые сутки без сна, но, чувствую, у меня не получится.
Лорд Телли, ближайший советник Императора. Белесые клочки волос вокруг обширной лысины и испещренное морщинами лицо. Тщательно маскируемое недоверие во взгляде. Как и подавляющее число присутствующих, Телли достался Брендону по наследству от отца. Возможно, наиболее крепкий орешек в здешнем зверинце.
Лорд Кайс, сравнительно молодой и энергичный министр внутренних дел (сразу оговорюсь: настоящие звания Лордов невозможно коротко и ясно перевести на русский, так что я их… упростила). Он сидел по правую руку от Телли, и казался полной его противоположностью: от густой шевелюры до добродушной улыбки. Правда, закралось подозрение, что добродушие малость наиграно, но в целом — приятный человек.
Следующим за длинным овальным столом расположился Сэр Ивенс-Атир, самый высокородный из собравшихся (не считая, конечно, Императора и, как ни странно, меня). Сэр Ивенс приходился Брендону троюродным дядей. По совместительству он являлся проконсулом Вельзевула, изначально не приспособленного для людей мира. Так и болталась бы ближайшая планета EV Ящерицы в космосе одинокой скалой, но на ней обнаружили богатейшие залежи драгоценных камней, столь любимых аристократией. Теперь треть Вельзевула — вечноцветущий сад, остальное — прииски. Сэр Ивенс-Атир входит в десятку состоятельнейших людей Империи. Я не заметила особого энтузиазма в Сэре Ивенсе, он явно хотел поскорее расквитаться с делами и вернуться к своей необременительной должности. Высокий и тучный, он, несомненно, производил внушительное впечатление.
Когда Брендон представлял следующего участника, мое сердце пропустило пару ударов. Напротив Лорда Телли сидел и ехидно улыбался ненавистный мне Лорд Гейзел. Я поспешила отвести взгляд, слава богам, память у меня хорошая, инаугурацию я помню отчетливо.
Единственная женщина в зале, Леди Милен с первого взгляда показалась холодной и неприступной. Чуть орлиный профиль и иссиня-черные волосы без седины (но не без краски), отсутствие макияжа и бледно-голубые ледяные глаза. От нее не ускользнуло удивление на моем лице при упоминании ее фамилии. Несколько в нарушение регламента она спокойно произнесла:
— Я его мать.
Для женщины, пережившей гибель сына, она держалась на редкость уравновешено. Леди Милен занималась финансами Империи, а также инфраструктурой Консула I. Проще говоря, имперский казначей.
Места в зале, да и за столом, было еще предостаточно, большинство почти неосязаемых воздушных кресел пустовало. Мне осталось ознакомиться лишь с двумя приближенными к власти.
Сэр Эйден… Такое лицо могло быть у зимы, известной в этом мире только понаслышке. Кустистые брови над светлыми глазами (я, слепая курица, не разглядела цвета). Сэр Эйден улыбался — ему было откровенно скучно, но трагичность и суетливость наша его забавляла. Из длиннющего списка его званий я поняла, что он — высокая военная шишка (странно, а с виду — сплошное ванильное пирожное).
Лорд Хелин, худосочный человек с длинными, очень живыми пальцами, почти не привлекал внимания. Его серо-коричневое одеяние тому крайне способствовало, я даже предположила, что здесь не обошлось без тайных спецслужб. Брендон не опроверг моего убеждения, представив Лорда Хелина своим вторым советником.
Итак, представление началось. Ирусик, твой выход!
Дрожали коленки. Эти люди решали судьбу и политику Империи, они видели меня впервые (краткое представление на церемонии инаугурации не в счет), и вряд ли были склонны верить мне. А собиралась я всего-навсего выдвинуть несколько обвинений в государственной измене — без доказательств, и убедить их развязать войну — без оснований.
(И еще у меня зверски болит голова, не с будунища, нет, просто спать иногда надо).
— Сэр Брендон, мы все чрезвычайно рады видеть вас и Леди Калли в здравии, — благочестиво произнес Гейзел.