Джоллифф заверил меня, что впереди еще многое ждет нас.
Дни летели - счастливые дни, за исключением вечеров, когда мы развлекали гостей или сами развлекались в гостях, или встречались с деловыми партнерами. Во время этих вечеринок глаза ломило от табачного дыма и яркого света, а уши болели от гремящей музыки. Я старалась перевести себе те, по-моему, двусмысленные остроты, которые отпускали люди, без конца садящиеся за наш столик и пьющие шампанское.
Многие женщины, скорее всего, были знакомы с Джолиффом. Как и в других подобных ситуациях, они как-то по-особому бросали на него взгляды.
Выдался один счастливый день, когда мы тихо и мирно обедали вдвоем в отеле, сидя за столиком, отгороженном пальмами. Я помню, что на мне было зеленое платье в белую полоску из тафты, которое Джолифф сам выбрал для меня. Моя требовательность к подбору туалетов значительно выросла. Мне хотелось верить, что мой облик становится лучше. Я знала, что мама оценит эти перемены с первого взгляда, как только мы увидимся.
Когда мы сидели за обеденным столом, я обратилась к нему:
- Знаешь, Джолифф, а я ведь не очень хорошо знаю тебя.
Он нахмурил брови, изображая, что шокирован этими словами.
- Так что же, ты живешь с мужчиной, которого едва знаешь?
- Я знаю, что люблю тебя.
- Ну и хорошо. Для меня этого вполне достаточно.
- Джолифф, я хочу поговорить серьезно.
- С тобой, Джейн, я всегда серьезен.
- Я хочу поговорить о практических вещах. Ты богат?
Он рассмеялся:
- Я должен признаться, Джейн, ты вышла замуж не за миллионера. Не собираешься ли развестись по этой причине?
Он заявил только что о своей серьезности. Но опять шутил.
- Мы ведем здесь довольно экстравагантный образ жизни, - высказала я свое мнение.
- Каждый человек стремится провести свой медовый месяц как можно экстравагантнее.
- Стало быть, нам придется ужаться по возвращении домой?
- Ужаться! Фу, какое дрянное слово. В Лондоне в нашем доме жизнь не будет такой дорогой, как в этом отеле в Париже. Я понимаю, что именно это тебя волнует.
- Как будет в Лондоне? Мы ни разу не обсуждали наших жизненных планов.
- Есть немало более приятных тем!
- Согласна, есть. Но тем не менее настало время кое-что обсудить.
- Сперва ты собираешься "ужаться", теперь решить проблемы. Боже, на какой практичной женщине я женился!
- Тебе бы надо радоваться этому. Нам следует обсудить будущее.
- Я нахожу настоящее прекрасным, а будущее пусть позаботится о себе само!
- Джолифф, мне кажется, ты рассуждаешь как-то беспомощно.
- Может быть, твои обвинения справедливы, но это надо доказать.
- Я думаю, что ты уклоняешься от размышлений о будущем.
- Как это может быть, если мое будущее это ты.
- Ты любишь меня, Джолифф, по-настоящему?
- Однозначно!
- Тогда все должно быть хорошо. У тебя в Лондоне есть свой дом?
- У меня дом в Кенсигнтоне. Напротив парка ты наверняка знаешь это место кенсингтонские сады. Это очень приятное место. Дом высокий, достаточно узкий, за ним присматривает один великолепный человек и его жена.
- И мы будем там жить?
- Да, когда вообще будем в Лондоне. Мне же по делам приходится много путешествовать.
- Куда?
- По всему миру. Европа и Восток и даже место, которое называется усадьбой Роланд. Именно там я нашел самую большую ценность за всю свою жизнь. Настоящее сокровище!
Не было никакой возможности заставить говорить его серьезно. Он хотел избежать как раз подобного разговора. Эта ночь была для любви, и как я посмела бы ставить препятствия на его пути ко мне?
Позднее он объяснил мне, что унаследовал лондонский дом от родителей и всегда приезжает туда, чтобы привести себя в порядок.
Альберт и Энни служили в его семье очень давно. Энни была его няней. Они поддерживали порядок в доме, когда хозяин уезжал, и заботились о нем по возвращении.
Он предупредил их, что приедет с женой.
Что касается его дел, то я постепенно стала понимать, что это такое. Он продолжал семейную традицию и если бы попробовал заняться чем-то другим, то ничего бы не вышло.
- Охота за предметами, которые отличаются красотой, имеют историческую ценность, о которых были сложены легенды, - это страсть и страсть непреодолимая, Джейн. Некоторые мужчины охотятся на лис или оленей, или диких кабанов, потому что охотничий инстинкт - свойство врожденное. Меня никогда не тянуло убивать животных. Мне это кажется пустым времяпрепровождением. А вот спрятанные сокровища, которые скрыты от всего мира, - это меня всегда привлекало, с того времени, как я, живя у дяди, слышал его разговоры с моим кузеном Адамом на эти темы. Поэтому когда мой дядя Сильвестер встречался с Адамом, - а тогда они работали вместе, - я внимательно прислушивался к их беседам. Я много узнал и пообещал себе однажды стать еще более выдающимся коллекционером, чем они.
- Это мне очень понятно, - согласилась я. - Я чувствую то же самое, Джолифф. Я собираюсь помочь тебе. Как я рада, что успела кое-чему научиться в этой сфере. Не очень многому, конечно, потому что я занималась этим предметом параллельно со школьными занятиями. Но тебе было приятно, когда я правильно определила тот свиток. Не правда ли?
- Я гордился тобой.
- Всем этим я обязана твоему дяде, и когда я об этом думаю, мне становится слегка стыдно. Он сделал так много для моей мамы и меня, а я его покинула...
- Не кажется ли тебе, что женщине надлежит отказаться от всех и быть преданной только своему мужу?
- Да, да, но я думаю, твой дядя Сильвестер обиделся.
- Господи, Джейн. Но не думал же он на самом деле, что ты в некотором роде его рабыня.
- Ни мама, ни я не видели с его стороны ничего, кроме самого доброго отношения, он тратил время на мое обучение, многое еще показал... И вот до того, как я практически была в состоянии начать помогать ему в работе, я исчезла.
- Не беспокойся за старика Сильвестера, моего дядю. Он переживет это. Он рассказывал тебе когда-нибудь о Доме тысячи светильников?
- Да, он как-то упоминал о нем.
- Что он тебе рассказал?
- Что дом принадлежит ему и что находится он в Гонконге. Странное название для дома. Тысяча светильников - это очень много. А ты видел дом?
- Да.
- И там действительно так романтично, как следует из названия?
Он заколебался...
- Это странный дом. В определенном смысле отпугивающий.., но в то же время и очаровывающий. Я впервые увидел его, когда мне было 14 лет. Дядя Редмонд, который тогда еще был жив, взял меня туда вместе с Адамом. Тогда они надеялись, что я стану работать с ними. Это место производит на человека впечатление, которое нельзя забыть. Дом с таким названием...
- Мне бы очень хотелось увидеть его. Я могу вообразить, что это такое. Но там действительно тысяча светильников?
- Там их огромное количество. Светильники в коридорах и колокольчики в оконных нишах, и все это производит какой-то странный позванивающий шум.
- А правда, что этот дом был подарен кому-то из ваших предков?
- Моему пра-прадедушке. Он был врачом. Поехав в Китай, он жил среди людей и лечил их. Один богатый и влиятельный мандарин был крайне благодарен ему за спасение жены во время родов, ребенок тоже остался в живых.
Мальчик, а рождение в китайской семье мальчика - важное событие.
- Значит, мандарин дал пра-прадедушке Дом тысячи светильников?
- Да. Когда он умер, через несколько лет после рождения сына, было обнаружено написанное им письмо, хранившееся в семейном архиве. Его перевели и прочитали, что этот дом - жалкая благодарность за спасение жизни сына, но среди тысячи светильников хранится величайшее сокровище, и он отдает его на попечение человеку, которому будет благодарен всегда.
- Как загадочно!
- Возможно, что во время перевода были допущены неточности в толковании некоторых слов, но тем не менее дом - хранилище чего-то особенно ценного. Это загадка. Ты же знаешь, что китайцы очень любят загадки.