- Ты будешь очень хорошо образованной девушкой, - отметила она. - Немногие школы могут сравниться с Клантоном, и если нам удастся продержать тебя там до восемнадцати лет, у тебя будет такой уровень образования, который не превзойдет ни одна молодая леди.
Мне было около семнадцати во время этого разговора. Стало быть, у нас оставался год на раздумья.
- Мы обязаны очень многим мистеру Сильвестеру Мильнеру, - заметила я.
Мама согласилась, что день, когда она откликнулась на это объявление, был очень удачным днем в нашей жизни. И правда, пожалуй, ничто не смогло бы так сильно изменить течение нашей жизни, и уж поскольку мы должны были опираться на собственные силы после смерти отца, это был наилучший путь, который мы только могли выбрать.
Все было так, как будто мы жили в большой семье, где всегда происходит что-нибудь интересное.
Я как раз собиралась отмечать свои семнадцать лет, приехав домой на летние каникулы, и тут мне показалось, что должно произойти что-то, что приведет в восторг мою маму. Она сама встретила меня на станции, и мы поехали в крытой двуколке, которую тащил пони по кличке Рэн. Мама ловко справлялась с ним.
Я всегда трепетала, когда поезд подходил к маленькой станции под названием Роландсмер. Вокзальчик утопал в красивых цветах: герани, лобелиях, анютинах глазках и каких-то желтых, названия которых я не помнила. Клумбу, на которой цветами было выписано название станции, окаймляли лаванда и резеда, и их тонкий аромат витал в воздухе.
Я заметила, что мама сдерживает обуревающее ее возбуждение, но поняла, что вызвано такое настроение чем-то хорошим. Она обняла меня с обычной сердечностью, и мы сели в повозку. Когда она взялась за поводья, я поинтересовалась, как обстоят дела в усадьбе Роланд. Она сообщила мне, что миссис Коуч изготовила торт под названием "Приветствуем дома" в честь моего приезда и в последние дни только и говорила о моем скором возвращении, а мистер Каттервик даже снизошел до того, что выразил надежду, что погода будет мне благоприятствовать.
Эми и Джесс были в порядке, но Джесс, пожалуй, зашла слишком далеко в дружественном расположении к Джефферсу, и миссис Джефферс не одобряет все это. За Эми ухаживает холостой садовник, и похоже на то, что они составят неплохую пару. Это было бы неплохо, потому что в таком случае Эми останется в доме.
- А мистер Сильвестер Мильнер?
- Он дома.
И она замолчала. Видимо, ее возбужденное состояние каким-то образом было связано с ним.
- И у него все в порядке? - поинтересовалась я. Она не ответила ничего, и я закричала от неожиданного испуга:
- Мама, с ним все в порядке, не правда ли? Он не выгонит нас?
Прошло немало времени с того дня, как он поймал меня в сокровищнице, но, возможно, он любил держать людей в неопределенности долго-долго. Я думала о нем как о добром человеке, но тем не менее всегда чувствовала его таинственность... Возможно, он только хотел казаться добрым.
- Нет, - наконец, заговорила мама. - Как раз наоборот. Он беседовал со мной.
- О чем?
- О тебе.
- О том, почему я оказалась в запретной комнате?
- Он очень заинтересован в тебе. Он очень порядочный джентльмен, Джейн. Он спрашивал, как долго ты намерена оставаться в школе. Я объяснила, что юные леди из семьи твоего отца обычно пребывали у Клантона до восемнадцати лет, и выразила надежду, что и ты тоже останешься в школе до этого возраста. Но он продолжил разговор вопросом: "А потом?"
- Что ты ему ответила?
- Я сказала, что мы должны дождаться этого времени и уж потом решать. Он спросил, помогает ли семья отца тебе в какой-нибудь форме. Я объяснила, что они полностью игнорируют свой долг, а он сказал, что, по его мнению, тебе надо будет что-нибудь подыскать после окончания школы. Он сказал: "Образование вашей дочери позволяет ей учить других. Пожалуй, вам стоит подумать в этом направлении". Я вздрогнула.
- Не хочу думать об этом. Хочу, чтобы я всегда ходила в школу и приезжала на каникулы домой в усадьбу Роланд.
- Ты полюбила это место, Дженни?
- Да, я влюбилась в него в тот момент, как увидела его впервые. Здесь и лес, и таинственная сокровищница, и миссис Коуч, и все другие, и, конечно, мистер Сильвестер Мильнер.
- Он хочет поговорить с тобой, Джейн.
- Почему?
- Он не объяснял мне этого.
- Как.., странно. Что бы это значило?
- Не знаю. Но я уверена, что твой отец знает, как беспокоит меня будущее. Я верю, что он предпримет что-нибудь для того, чтобы все было в порядке.
- Как ты думаешь, он простит мне мое прегрешение?
- Ты была так молода. Я думаю, что он уже простил тебя.
- Но он такой.., странный.
- Да, - произнесла мама медленно. - Он действительно странный человек. Никому не дано знать, о чем он думает в действительности. Это может отличаться от того, что он говорит. Но я думаю, что он все же добрый человек.
- Когда я должна увидеться с ним?
- Он пригласил тебя на чай завтра.
- И он говорил, о чем будет разговор? Она покачала головой:
- Нет!
- Думаешь, он скажет мне, что не намерен держать в своем доме людей, всюду сующих свой нос?
- Нет, это невозможно, потому что прошло слишком много времени.
- А я не уверена. Может быть, он обожает держать людей в подвешенном состоянии. Это ведь своеобразная пытка.
- Нет, мы не были на крючке. После того Рождества не было и намека.
- А я не уверена. Мне часто казалось, что он наблюдает за мной.
- Дженни, у тебя опять разыгралось воображение.
- Вовсе нет. Я дважды замечала его в окне, когда гуляла в саду.
- Пожалуйста, не давай сейчас разыгрываться очередной твоей фантазии. Будь терпелива и дождись завтра, когда ты увидишься с ним.
- Это не так-то просто, до завтра еще очень долго ждать.
Молодой Тед Джефферс вышел и отвел двуколку в конюшню. А я направилась в кухню. Миссис Коуч обтерла руки полотенцем и заключила меня в объятья.
- Эми, - позвала она, - Джесс, она уже здесь. И обе они тут же появились и заявили, что страшно рады видеть меня, и добавили, что я очень выросла, что у меня румяные щеки и вообще я выгляжу как настоящая молодая леди.
- Все, она наконец добралась и нечего стоять и глазеть на нее, готовьте чай, - потребовала миссис Коуч.
И это была правда, я наконец-то добралась домой. Миссис Коуч было чем гордиться. Торт с надписью "Добро пожаловать, Джейн" сверкал розовыми буквами на белоснежной поверхности. Очень вкусными были ее картофельные пирожки и сдобные булочки с изюмом по-челсийски. Это были мои самые любимые явства, и приятно, что кто-то помнил об этом.
- Говорят, что лето будет жарким, - изрекла миссис Коуч. - Все приметы говорят об этом. Лишь бы не было слишком много солнца. Это было бы плохо для фруктов. И тогда мне будет трудно придавать моим кексам необходимый аромат. Прошлогодний терновый джин получился лучше, чем когда-либо, а сейчас попробуем использовать бузину.
Я заметила, что в каждом за это время что-то изменилось. Эми, например, горела румянцем, объясняя мне, что садовник планирует, по ее словам, "сделать ее своей собственностью"; у Джесс блестели глаза, и она и Джефферс обменивались взглядами и жестами, понятными только им самим. Мистер Каттервик, несгибаемый всегда, в какой-то момент все же дрогнул и сказал, что "это как в старые времена" - снова встречают кого-то, прибывшего из Клантона. Признаюсь, я была счастлива оказаться дома.
После утреннего чая я отправилась на конюшню посмотреть на Грюндель. Так звали лошадку-пони, на которой мне мистер Сильвестер Мильнер разрешил покататься, еще когда я была на прошлых каникулах.
- Она ждала вас, мисс Джейн, - сообщил мне парнишка, которого мистер Джефферс взял учеником конюха. И когда она поприветствовала меня, я поняла, что лошадка действительно ждала.