Да ведь туда, к северу, шагнула Русь, прежде чем, укрепившись в череде веков, обратным всплеском излиться в татарские степи! Но ростовские князья и бояре не нашли в себе сил для освоения новых земель на Севере. Дети Константина поделили отчину на три части. Васильку достался Ростов с Белоозером, Всеволоду - Ярославль, младшему, Владимиру, - Углич. Углич позднее, за бездетностью своего князя, вернулся в Ростовскую волость. Иная судьба постигла Ярославль. Тут тоже, на детях Всеволода, прекратилось мужское потомство, и Ярославский удел должен был вернуться Ростову. Там оставалась вдова Всеволода, Марина, дочь Олега Святославича Курского, княгиня древних кровей, гордая родословием и прежней славой, с трехлётней внучкой на руках, Машей. И Марина Олеговна отыскала стороннего жениха для подросшей Маши, смоленского князька, Фёдора Ростиславича Чермного, молодого красавца и честолюбца, отодвинутого братьями на Можайский удел. Ему и досталась девочка-жена с Ярославлем в придачу.
Позже Марина пыталась отделаться от смоленского зятя, затворив перед ним ворота Ярославля и объявив князем сына Маши и Фёдора, Михаила... Но тщетно. За плечами Фёдора Чермного уже стояла помощь Орды. Прожив несколько лет в Сарае, он успел очаровать дочь хана Орды, Менгу-Тимура, и женился на ней, как сообщает предание: "после смерти первой жены" - Маши. Кончилось тем, что Фёдор, уморив сына и приведя татарскую жену, начал свой, новый род ярославских князей, оторвав Ярославль от Ростовского княжения...
Ростовский дом, до своей смерти в 1217 году, вела вдова Василька, Мария Михайловна, дочь замученного черниговского князя. Изящная, подсушенная временем, "вожеватая", с древней родословной, гордая мученическим ореолом отца, она все силы потратила, чтобы поддерживать внешнее благолепие и блеск ростовского княжеского дома.
А сын, Борис Василькович, на то только и годился, чтобы радушно и хлебосольно принимать знатных гостей. Второй сын, Глеб, был посажен на Белоозере. Оба умерли, не свершив ничего значительного и оставив внуков-двоюродников:
Дмитрия Борисовича с Константином Борисовичем, и Михаила Глебовича.
Дмитрий ездил по городу на сером коне, леденя глазами встречных смердов, и ждал своего часа. Порода сказалась и тут, в гордости, в презрении к горожанам, к "чёрной кости", в бессилии, прикрываемом высокомерием, в трусости, когда доходило до дела...
Мария Михайловна умерла, и братья рассорились. Дмитрий Борисович в 1279 году поотнимал у Михаила Глебовича сёла, а в 1281 году пришёл черёд и Константину бежать и жаловаться на старшего брата великому князю Дмитрию. Разномыслие разъедало и ростовское боярство. Некому было прекратить свары своих князей, некому призвать к единому, "соборному" делу...
***
В 1285 году умер, не оставив потомства, углицкий князь Роман. Углич вернулся в Ростовскую волость. И что же? Дмитрий Борисович затеял делёж волости по жребию с братом Константином, и - по жребию потерял Ростов, а потом долго и трудно возвращал его.
В этих дележах, переделах и спорах, во взаимной грызне, да в метаниях между двумя сыновьями Александра Невского, тягавшимися о великом столе, прошла впустую вся его жизнь. Старший внук Василька умер в 1294 году, не оставив потомства.
Константин пережил его на тринадцать лет, проявив все пороки старшего брата. Сев на стол, он рассорился с владыкой и тоже продолжал метаться, заигрывать с Ордой, Москвой и Тверью, постоянно попадая впросак. Он умер в 1307 году, оставив сына Василия, а Василий Константинович скончался в 1316-м, оставив двух сыновей, Фёдора и Константина, вскоре поделивших даже Ростов на две части... Так шло умаление Ростовской земли.
В крови черниговских и курских Рюриковичей было что-то, мешавшее им жить и держаться друг за друга.
Дети Данилы Московского ссорились до ярости и отъездов в Тверь, а отчины не делили, наоборот, приращивали земли Москвы.
На споры в своей семье силы уходят те же! Если бы Дмитрий Борисович вместо того, чтобы отнимать сёла у брата, занялся освоением северных палестин, подчинил себе ту же Вологодчину, ту же Вагу с Кокшеньгой, опередив и потеснив новгородцев, неизвестно ещё, куда и как повернуло бы судьбу Ростовской земли!
Но так и наступает упадок. Со слабости. С потери предприимчивости. Со ссор между своими. С распада, ослабления кровных связей, когда в семье начинаются свары, делёж накопленного предками вместо новых приращений, взаимное нелюбие вместо взаимопомощи...
И вот свои становятся дальше, чем чужие, и уже дельцы из иных земель облепляют позабывшего о своих подданных князя, уже братья вручают родовое добро чёрт знает кому, лишь бы не досталось своим.
Единство - семьи, сообщества, племени, - вот то, что держит и соединяет и пасёт языки и народы. Единство монголов позволило им с ничтожными силами покорить едва не весь мир. И Европа была спасена не только потому, что её закрыла собой "издыхающая Русь", или Карпатские горы, или мужество горцев, а ещё и потому, что двоюродные братья Батыя рассорились с ним и увели свои тумены назад, в степь. И не варвары опрокинули Римскую империю, а римляне в междоусобной борьбе вырезали друг друга. Подобно тому и Византия погибла в спорах и раздорах своих василевсов, не оставивших сил для обороны от внешнего врага.
Да что там Византия и римляне! Посмотри, как дружно, помощью, в крестьянской семье строят дом своему родичу, пашут поле или секут лес, и как, в иную пору, озлобленные родичи делят половины и четверти того дома, судятся за колодец и три яблони в саду, растрачивая при этом талант и силы, которых хватило бы на возведение не одной, а трёх усадеб!
Народ, единый в массе своей, - неодолим.
Или уж навалит вражьей силы тысячу на одного, да и тогда единый в себе народ найдёт силы выстоять и устоять. "Един с тысячью и два с тьмой" схватывались хунны с Китаем, и - побеждали!
Уважают ли, чтят ли дети своих родителей? Дружно ли собираются родичи на помощь своему кровнику? Продолжают ли потомки дело отцов?
Если продолжают, помогают, держат, тогда жив - народ и всё сущее в нём. А с малого, с развала семьи, распадается и племя, породившее эту семью и этих людей...
Глава 2
Боярин Кирилл в стремлении поддержать ростовскую княжескую династию рушился вместе с ней. Спасая Константина Борисовича, не считал своего имения, приняв на руки Василия Константиновича, он видел от того один лишь разорение и неблагодарность. Не слушая своего боярина, Василий Константинович переметнулся от Михайлы Тверского к Юрию Московскому, и приведённые Юрием послы Орды, Казанчий с Сабанчием, пограбили Ростов, а с Ростовом и загородное имение Кирилла.
Василий Константинович умер на двадцать пятом году жизни, запутав свои дела и Кирилла, и тут на ростовский стол сел углицкий двоюродник, Юрий Александрович, пятнадцатилетний мальчик, и при нём в 1318 году явился посол Кочка, ограбил Ростов, разорил и ободрал Успенскую церковь, пожёг монастыри и окрестные сёла, спалив усадьбу Кирилла, из которой татары вывезли всё добро и скот, оставив одно погорелое место.
Боярин Кирилл был "нарочит", великий муж в Ростовской земле. Но что это значило? В чём состояло оно, это богатство? В родовых имениях, в оружии, стадах, портах и прочей рухляди, в дружине. Но за стадами нужен уход, оружие имеет силу только в руках ратников, а ратных, дружину, нужно кормить. Чем значительнее был боярин, тем большее число зависимых от него людей кормилось от его стола. И выгнать, уменьшить их число было подчас невозможно. А служба князю заключалась в делах посольских (а ездили за свой кошт!), в военной помощи (а приводили своих ратных, и оборужали их сами!), в управлении - ну, тут, на управлении какой-то областью, можно было получить причитающиеся по закону корма, которые шли на содержание дружины, слуг, посельских, ключников и прочих. А если земля разорена, взять с неё что-то трудно (крестьянин не был крепостным и волен был уйти), а дружину, всех даньщиков, вирников и прочих - корми! И если князь разорён, то одарить боярина за поездку в Орду совместно с князем он не может. А поездки в Орду - сущее разорение! Там каждому татарину дай по приносу, да и стоимость тогдашних переездов, нам даже не представить: поезд людей, коней, дружины, возы с припасом, лопотью, серебро, серебро, серебро - не то не доедешь и до места... А ездить со своим князем надо. Не откажешься, если ты "муж нарочит" и один из ближайших бояр своего господина...