Причина, по которой тантрийские учения хранят в тайне от непосвященных и от тех, кто не питает искренней веры в них, заключается в том, что они требуют гораздо большей веры и гораздо больших усилий, чем на то способно большинство людей — без этих двух факторов результаты практики могут оказаться гибельными для непосвященных. От посвященного йогина требуются длительные, поначалу физически утомительные, созерцания избранного божества-йидама, и напряженный непрестанный повтор соответствующих мантр, и непрерывное сосредоточение на философско-интуитивном осмыслении концепции «пустотности» и недвойствепности, и символическое использование различных мудр, и многое другое.
Посвященный, который правильно вершит тантрийский метод согласно всем требуемым предписаниям, обретает ни с чем не сравнимую заслугу и способность достичь Буддовость более быстро, чем последователи других путей.
С другой стороны, если тантрийская практика исполняется неправильно, то и учитель, и ученик, образующие после акта посвящения своего рода тандем, накапливают лишь пороки. Прохождение тантрийского пути можно сравнить с положением змеи, оказавшейся в бамбуковом шесте: здесь только два выхода — один ведет вверх, к Буддовости, другой — вниз, к перерождению в низших формах бытия, как правило — в адах.
Каждый из четырех классов тантр имеет специфические для него глубоко символические структурные схемы, своего рода «психо-космические» диаграммы, называемые Мандала (т. — дкйил-'кхор). В центре мандала — главное божество, в окружьи — от четырех до нескольких сотен божеств — спутников. Главное божество мандала именуют йидамом данной системы тантры. Для йогина, посвященного в данную систему, этот йидам становится главным объектом медитации. Сопровождающие йидама божества-помощники отличаются от Главы мандала только тем, что касается их формы и проявления, а по сути и по природе они — различные аспекты центрального божества.
Мандала — это диаграммное представление мифической внеземной идеальной обители йидама, это всего лишь символ, созданный в помощь йогину в его созерцании сверхчувственного дворца того йидама, который стал объектом его медитации.
Детальные объяснения того, какими должны быть размеры мандала, его форма, вид, цвет и прочее, приводятся в специальных текстах (т. — тхиг-рца), посвященных соответствующим йидамам. Кроме того, для каждого случая имеется и другой тип текстов (т.— мнгон-ртогс), более сжато излагающих содержание и значение основного текста с целью облегчения их ритуального зачитывания и запоминания. К этим и исходным (г. н. «коренным») текстам существуют разнообразные, разъясняющие их смысл комментарии.
Помимо указанного выше «зримого» типа мандала существует и категория «незримых» мандала, которые слагаются в разуме созерцателя в процессе его медитации. В соответствии со способом изготовления выделяют три типа мандала: начертанные черно-белые или нарисованные красками на ткани (т. — рас-брис-кйи дкйил-‘кхор); выполненные цветными порошками на плоскости (т. — рдул-цхон-гйи дкйил-'кхор); изготовленные в виде объемных трехмерных структур из таких, например, материалов, как дерево, глина (т. — блос-бангс-кйи дкйил-‘кхор).
При изготовлении мандала обязательно учитываются факторы места и времени согласно заданным в конкретной тантре параметрам с учетом астрологических данных. В частности, если размеры места (плоскости) недостаточны, то взамен полных фигур божеств рисуют замещающие их символы (например, тантрийские объекты) или просто одиночные биджамантры соответствующих божеств: ХРИ Авалокитешвары; ДХИ Манджугхоши; ХУМ Ваджрасаттвы; ТАМ Тары; и т. д. Мандалы, где фигуры йидама и его свиты представлены полностью, называются «телесными» (т. — ску'и дкйил-‘кхор), где только именами или биджа-мантрами — «коммуникативными», или «речевыми», где только символами — «мысленными».
После окончания акта посвящения порошковые и трехмерные мандалы сметаются, разрушаются. Порошок, собранный в специальный сосуд, высыпают в реку или какой-либо водоем; трехмерный деревянный мандал сжигают на берегу реки. Такое ритуальное разрушение мандала призвано, в частности, устранить привязанность посвященного к освященной физической структуре мандала, показать ему преходящность и «пустотную природу» любых даже сверхземных явлений.
В целом, все множество йидамов можно расклассифицировать на три основных типа: мирные (т. — жи-ба); яростные, гневные (т. — кхро-бо); и полумирные—полугневные (т. — жи-ма-кхро).
Вот несколько примеров широко известных мирных йидамов: Манджушригхоша (т. — ‘Джам-дпал-дбйангс), Авалокитешвара (т. — сПйан-рас-гзигс), Тара (т.— сГрол-ма), Амитаюс (т. — Цхэ-дпаг-мэд) и т. д. Примеры гневных, яростных йидамов: Ямантака (т. — гШин- рджэ-гшэд), Кила (т. — Пхур-па), Хайягрива (т. — рТа- мгрин), Ваджрапани (т. — Пхйаг-на рдо-рджэ). Примеры полумирных—полугневных йидамов: Гухйясамаджа (т. — гСанг-ба 'дус-па), Самвара (т. — бДэ-мчхог), Хэваджра (т.—дГйес-рдор), Калачакра (т. — Дус-‘кхор), Ваджраварахи (т. — рДо-рджэ пхаг-мо).
Эти йидамы изображаются в различных формах: одни — в обычном человекоподобном облике с одним ликом, парой рук и ног, другие — многоликими, многорукими и многоногими. Различные квазифизические аспекты и характерные атрибуты, которые совокупно слагают форму йидама, символизируют множество различных качеств Премудрости и Всеведения Буддовости. Именно по этой причине всех йидамов относят к категории Прибежища Будды.
Почему тантрийские тексты описывают так много йидамов гневного облика? Неужели недостаточно йидамов мирных? Дело в том, что буддийские учения призваны «дисциплинировать», «тренировать» разум как самого верующего, так и других, окружающих его существ. Разум обычных существ «заклешеван» вследствие общего сумбура их психики (т. — ‘кхрул-ба; ма-риг-на), они обречены беспомощно творить и накоплять неблагие деяния. Поэтому такой фундаментальный порок, как сумбурность психики, должен быть полностью искоренен. С тем, чтобы разум человека смог с большей легкостью уловить идею порочной природы этого состояния «заклешеванности», оно и изображается в конкретной зримой форме.
Большинство людей привычно разделяет других на своих врагов, друзей или просто нейтральных знакомых. Им легко понятны чувства ненависти, любви или равностности, которые возникают при взаимоотношениях с окружающими. В контексте тантр «заклешеван- ность» рассматривается как враг человека. Например, символом состояния «заклешеванности» может быть попираемая стопами божества—йидама распростертая фигура. И созерцатель должен понимать, что эта попираемая ногами йидама фигура — именно совокупность клеш, а не какое-либо живое существо. Так же надо понимать и символические атрибуты божеств, их устрашающие украшения, отрубленные головы, черепа, вырванные сердца, кровь и т. п. Истолкование этих символов приводится в специальных текстах. Различные жертвоподношения, персонажи и элементы фона на тантрийских иконах—танка — все это также символически являет созерцателю гневную активность центрального божества—йидама. Все эти украшения и декор нельзя рассматривать как нечто реальное, как взятое у специально убиенного для этой цели человека.
Установка того, кто ведет тантрийскую медитацию, должна быть основана на сострадании к тем, кто заражен клешей невежества (с. — авидйя; т. — ма-рпг-па), и свой гнев йогин должен направлять на эту коренную клешу. Шакьямуни Будда проповедовал тантрийские учения, используя, или принимая в период Своей проповеди гневные формы, которые, будучи искусными средствами, воздействовали так, что возбуждали в верующем слушателе отвращение к клешам, отвращение такой свирепой и неукротимой силы, что оно действовало в качестве могучего, быстрого и всецело эффективного средства для уничтожения этого коренного порока. Устрашающий облик йидама являет тот гнев, который испытывает отождествившийся с йидамом в период зарождения (т. — бскйед-рим) йогин по отношению к клешам.
Все тантрийские ритуалы также выполняются с сострадающей установкой сознания по отношению к тем, кто заражен клешами, и с гневом, направленным на само состояние заклешеванности. Такие методики пространно описаны в многочисленных комментариях на тантры вместе с общим описанием ритуалов и порядком их осуществления.