- Велик шанс отравиться?
- Велик шанс не удержаться и выпить до конца. А это … гарантированное попадание под юрисдикцию особого полуночного отдела… - Антон вздохнул и вдруг замер. У Арины по спине мурашки прошлись от того, как он мгновенно преобразился. Только что рядом был ровесник, разве что более порочный и однозначно искушенный, но выглядящий почти как человек, а прошло мгновение, и вот уже рядом застыл некто… кого человеком назвать не получится. Слишком выбивающийся за рамки обыденности, слишком хищный.
- Кто-то идёт за нами, - пробормотал Антон, снова расслабляясь.
- Это за мной, - сообщила Арина, удивляясь сама своей хладнокровности. – Тебе лучше уйти.
- Слушай…
- Извини. Это… убивает свидетелей. Думаю, твои родители предпочтут увидеть тебя дома живым, а не мёртвым в гробу. Если останется, что хоронить.
Не напугала. Парень осмотрелся по сторонам, прикидывая, где они находятся, потом потянул Арину на себя:
- Бежать сможешь? Тут недалеко.
- Недалеко?
- Часовня. Очень маленькая. Но стоит на святой земле и сама действительно святая. Я уйду сразу же, но тот, кто преследует тебя, не сможет пересечь черту. Ты же… Неважно. Беги!
Арина кивнула. Бежать было не тяжело, но больно. Суставы вели себя прилично, но зато почти сразу же заныли мышцы. Всё вокруг стелилось чёрной полосой. Дома, дороги, деревья, в потустороннем сером тумане, поднимающемся от земли – все они казались единой пеленой, размывшей окружающий мир до выцветшего листа бумаги.
Далеко бежать не пришлось. Часовня действительно была рядом, закрытая на толстый замок.
Антон, даже не оглянувшись в поисках свидетелей, сорвал замок, открыл дверь и втолкнул туда Арину. Следом прилетела её собственная сумка… и мужская кожаная куртка.
- Это поможет тебе не замёрзнуть.
- Спа… Спасибо.
- Мы с тобой одного поля ягодки. А свой свояку помогать должен…
Добавить что-то ещё Антон может и хотел, но досадливо цыкнул и буквально растворился, плотно закрыв за собой дверь.
Арина прижалась к стене, противоположной от проёма, закрыла глаза. Телефон в сумке подал признаки жизни, она даже успела открыть смс-сообщения, чтобы увидеть короткое: «Не приду на ночь, сложный пациент. Потом смена на сутки и в понедельник на конференцию. В общем, появлюсь во вторник, если что – звони».
Таша была в своём репертуаре. Вся в работе, абсолютно вся. Никаких личных встреч. Никаких звонков, никаких друзей. Арина не спрашивала, как так получилось, что всех друзей её старшая подруга растеряла, просто приняла как данность, что неожиданно оказалась самым близким человеком для своего лечащего врача. Что совершенно не спасала от жуткого массажа, страшных мазей, ванночек и просто изуверской гимнастики.
Девочка успела успокоить дыхание, успокоиться сама, когда дверь часовни, в которой она была, отлетела прочь и обо что-то ударилась.
И на пороге возник её самый страшный кошмар.
Он был всё в том же бежевом плаче. Зеленоглазый старик с серой кожей.
Лич. Вспышка страха опалила всё тело. Даже если бы нужно было двинуться, кинуться прочь, ещё совсем недавняя жертва не смогла бы.
- Вот мы и свиделись, конфетка, - пропело радостно создание, потирая ладони. – Сейчас мы тебя отсюда аккуратненько… аккуратненько…
Руки лича наткнулись на невидимую преграду. Арина, натянула повыше куртку, чтобы не было видно, как дрожат её руки, как отчаянно она сама сжимает разноцветные камни чёток.
- Конфетка! – удивился лич. – В святом месте?! А что это ты там делаешь?
- Тебя жду, - пробормотала Арина, ощущая, что вот-вот начнёт падать, что сил стоять у неё, уже нет! Слишком страшно. Вокруг была темнота. Пыль, паутина. С полок щерились черепа, почему-то выдраенные, словно бы отполированные.
Свет проникал только из маленького чердачного окошка сверху и из сорванной двери, где стоял, сверкая мертвенно-зелёными глазами, лич.
- Это, конечно, хорошо, что ты меня ждёшь. Но почему ты меня ждёшь там, когда я тебя хочу видеть здесь?
- Видимо потому, что я в твоё «здесь» совершенно не хочу.
- Действительно, - лич хихикнул мерзко и весь подался вперёд, снова отпрянул от невидимой линии. – Вот только, конфетка, что ты делаешь там? В святом месте. В тебе течёт гнилая, отравленная кровь. Она тебя пустить туда не должна была!
Сама толком не зная почему, Арина поверила личу. Он говорил правду. Сейчас ему не то, что выгодно было не врать, сейчас правда была куда более страшным оружием.