«В отличие от всех тех идиоток, которые рано или поздно начинают вокруг тебя толпиться, она девочка умная», - Сова, качаясь в кресле-качалке с неизменным вязанием, едва заметно улыбалась. – «Только вот на язычок остра, если пройтись по её болевым точкам».
«Она умная», - подтвердил Сновидец. – «Очень талантливая. А ещё разумно ленивая, не будет делать то, на что нужно много беготни, но не будет никакой пользы. А ещё очень любознательная. Досужая даже. До всего есть дело, всё ей нужно знать, попробовать, уточнить. На веру никогда ничего не принимает. И для того, чтобы ввязаться в это дело, ей действительно нужен будет повод. В отличие от тех, кто отправится на охоту за сбежавшим по одному твоему слову, она к их числу относиться не будет. Понадобится что-то серьёзное, чтобы заставить её двигаться».
«Заставлять не стоит», - мягко возразил Гробовщик. – «Ринго девочка замечательная, но при давлении на неё, она вначале, как пружина, сжимается, прогибается, а потом распрямляется. Сейчас ещё на неё можно найти управу. Но её дар полностью не раскрылся, Маэстро. И недалёк тот день, когда даже ты не сможешь с ней совладать, потому что в душе этой девочки спит то, над чем у тебя никогда не было власти».
«И?»- спросил сердито Маэстро. – «Как мне сделать так, чтобы она начала работать?»
«Сказать ей правду».
«Вы с ума сошли? Сказать такое девочке! Ребёнку, практически!» - возмутился Маэстро.
«А, это», - Гробовщик кивнул сам себе. – «А ты не думай, что она ребёнок. На эту ловушку уже многие попались. Не будь одним из них. Не позволяй её виду тебя обмануть. Там, где другие окажутся в тупике, она найдёт выход. Именно за счёт того, что она – двойственная натура. Единая, но двойственная».
- Хорошо, - кивнул Маэстро. – Сбежавший человек не имеет к тебе нынешней никакого отношения. Зато к твоему роду – самое прямое. Этот человек…
Арина слушала молча. А когда Маэстро договорил, кивнула и вышла из кабинета, плавно закрыв за собой дверь.
Мужчина смотрел ей вслед. Что ж, теперь за сбежавшим безумцем отправится самая лучшая команда, которую только можно было себе представить. Команда супергероев практически. Команда смертников. Впрочем, вот что-то, а выжить от них и не требовалось. Требовалось задержать безумца до появления анклава и самого Маэстро, а с этим троица захвата должна была справиться. В конце концов, и вампира, и некроманта растили всегда именно для этого…
Глава 17. Команда смертников
Антон никогда не думал, что в его жизни может произойти столько изменений за столь короткий срок. Вампиры, пусть даже не такие, какими они пришли на Землю, жили очень долго. Не сто и не двести лет, а больше, много больше. И с учётом того, сколько они жили, рассматривать три-четыре года, как срок действительно заметный, было попросту невозможно. Да и мужчина не хотел этого делать. Он много чего не хотел. Из того, что он действительно желал, но не мог получить, была простая свобода. Свобода делать то, что хочется, свобода поступать так, как хочется. Действительно хочется. А не так, как положено регламентом, кодексом, правилами семьи.
Жить так, как хочется, любить того, кого хочется, или даже не столько любить, сколько, наконец-то, сказать о своём желании любить.
Против Ринго Антон ничего не имел. В конце концов, она была премилой девочкой, очаровательной такой, пусть и не наивным ребёнком. Он не раз и не два видел в её глазах отблеск грядущей бури и боялся. Сам себе не хотел в этом признаваться, но Ринго его пугала.
Милая, милая девочка. Она напоминала порой Антону даже «Красную шапочку», только не ту, которую в результате спасли охотники, а ту, которая отправляется в лес, чтобы вместо зарядки убить пару волков. Ринго была из той породы людей, от которых следовало держаться подальше. Во избежание. Как любил повторять отец: «с некоторыми людьми не стоит играть, чтобы не обнаружить неожиданно, что жертва и охотник поменялись местами».
Ринго была мстительной, и мужчина подозревал, что тех недель страданий, которые устроил ей в том числе он, девочка-девушка до сих пор не забыла. Простила или говорила, что простила – отдельный вопрос, а вот забыть нет. Некрос, чтобы этому юнцу икалось и подольше, был в этом отношении не настолько болезненной темой. Да, он помнил куда больше, чем стоило бы помнить напарнику, но, тем не менее, было в этом парнишке что-то такое, что позволяло решить, что он не воспользуется своими знаниями, своей обидой во вред кому-то ещё. Про Ринго такого сказать нельзя было. Она была себе на уме, вещью в себе. Она была чем-то настолько особенным, что Антон не раз и не два задумывался о том, а можно ли эту девчонку отнести в список простых полуночников. Да и интерес Некроса… Вот что-что, а внук Гробовщика по умолчанию не мог заинтересоваться кем-то… обыденным.